Моей тетушке Тамаре

 

Баллада о Втором и  Первом

 (из некогда любимой и почти уже забытой северной саги)

 

Два брата названных,

два неразлучных друга. В годы

их общей юности

никто им не был равен

среди ровесников:

всегда, везде, во всем -

намного впереди, 

но Первый (кстати,

сын рабыни,

который оказался

впоследствии

потомком королей) – был лучшим из двоих:

всегда, везде, во всем…

Не потому, чтоб он

стремился к этому:

так просто

выходило…  Для

людей Долины

они являлись двуединым

целым: имена друзей

произносили

неизменно вместе –

два, как одно…

 

Ну а еще

была там женщина…

 

Короче,

нету смысла

все пересказывать…

 

Однажды так случилось,

что Второй

вдруг занял место,

обещанное Первому

в ее

супружеской постели,

(но не в сердце…)

 

Для Второго

она рожала

сильных сыновей –

потенциальных мстителей за кровь,

которой суждено

было пролиться

в свой час.

 

И гордая жена

твердила

любящему мужу:

«Нет!

В моих глазах

не многого ты стоишь!

Ты –

второй!

Всегда, во всем  второй!

И будешь таковым,

покуда Первый жив!…

…О боги!

Почему

я не мужчина?…»

 

И день настал,

когда случилось так,

что Первому

и воинам его

пришлось принять

неравный бой

с врагом,

которого они

считали  раньше

другом.

Там, в лесу

они рубились,

на закате,

мне помнится;

на боевых мечах,

как было принято.

И Первый вдруг упал,

сраженный

чудовищным ударом

своего

«второго я».

Тот,

бросив

оружие на землю,

привлек его к себе.

Мешая слезы с кровью,

он

обнимал

смертельно

раненого брата,

и что-то непрерывно объяснял.

Прощаясь и прощая,

брат отвечал ему…

И до тех пор,

пока

у Первого

не перестало биться

сердце,

Второй -

он не был в мире одинок.

 

А далее…

 

Суровая супруга

известие

спокойно приняла: «Ну что ж,

- не отрываясь от шитья,

она сказала мужу –я довольна.

По крайней мере,

нынешнею ночью

его жена не ляжет

в  постель,

смеясь…».

 

Впоследствии,

когда

пришел черед Второму

расплатиться

за пролитую кровь,

она по нем

не долго горевала,

но родовую месть,

осуществила,

как требовал того

закон Долины,

руками сыновей…

 

И вот на склоне лет,

совсем уже седая,

четырежды, наверное, вдова,

ушедшая от мира в монастырь,

(то было время

перехода в христианство)

она однажды

спрошена была

каким-то  любопытным

потомком посмелей:

«Скажите,  бабушка,

которого из многих

своих мужчин

вы больше всех

любили?»

 

Старуха усмехнулась:

«Больше всех

любила я того,

кому я принесла

всех больше

зла!»

 

‏20.06.2000

Картинки. 70-е годы.