|
|
|
|
|
Светлой памяти Анны Яковлевны Фишелевой
«…Литература фактов – вообще самый
фантастический из всех существующих рисунков действительности – то же, что
глухому оркестр: взад-вперед ходит смычок, надувается щека возле медной трубы, скачет
барабанная палка, но нет звука, хотя видны те движения, какие рождают его…»
Александр
Грин. Роман «Блистающий мир» 21-23 г.
«
- А ну-ка, автор, погоди, - может тут вмешаться
раздраженный читатель. - Что-то не пойму я,
куда ты клонишь. Совсем ты меня, автор,
запутал. Где в твоих произведениях фабула,
или, как там бишь его! - сюжет? Где «экшен»,
где развитие характеров? Где интрига,
наконец! Трам-тататам! - Нет! Абсолютно
ничего нет!.. Тоже мне автор называется!
-
Знаешь, дорогой читатель, что я отвечу! –
Это тебе не роман, не детектив и не триллер!
Это исследование. Я же предупреждала тебя –
исследование! В конце концов, если
не интересно - не читай!.. А
насчет того, что нет интриги... - так
интрига есть... В том-то и дело, что интрига
всегда есть! Всегда, везде и во всем!
Для
тех, кто понимает, разумеется...»
Н. Вин. «Разговор автора с читателем». 1995г.
Письмо-объяснение
Дорогая Анна
Яковлевна!!
...Еще раз
хочу обратить Ваше внимание на то, что Ваш корреспондент ни в коей мере не претендует на то, чтобы его деятельность
именовали литературной. В известном Вам предисловии к «Сипурим шель Наташа», я
уже однажды пыталась объясниться на эту тему со всеми своими потенциальными
читателями.
Признаюсь Вам,
Анна Яковлевна – что если существуют на свете вещи, которые я делаю осознанно и
в соответствии с собственными, а не
чьими-то, представлениями и желаниями, - так это только мои писания по-русски.
Бывает, усаживаюсь за свой компьютер, как, должно быть, Моцарт усаживался за свои
клавикорды[1]… Пишу, в общем-то, по физиологической
потребности, и всегда только адресно – к одному или к нескольким друзьям.
Почему не
сочиняю рассказы либо повести? – Согласна, это могло бы быть довольно мило.
По-женски мило… Технология для опытной
портнихи несложная – берешь какие-то реальные образы, события; перекраиваешь
их, украшаешь по собственному вкусу,
или по последней моде; в соответствии с определенной концепцией или с
конъюнктурой рынка. Выбрасываешь детали, которые кажутся тебе громоздкими;
пришиваешь другие, изящные... Но тем самым ты создаешь как бы новую реальность…[2]
Конечно же,
это есть законное право всякого автора, но это также и его ответственность.
Потому что создатель отвечает за то, что создал. И деваться от этого некуда. Доводилось мне встречать в
литературе миры фантастичные, но построенные крепко, по своим логически
выверенными законам. И наоборот - миры на первый взгляд правдоподобные,
которые при более внимательном
рассмотрении оказывались построенными на откровенной лжи. Но не подумайте,
будто бы я, вообще, против художественной литературы – конечно же нет! Просто,
подобно многим людям моего круга и поколения, я долгие годы только одною
литературой жила и дышала. Ее иллюзорные образы были для меня, для всех нас, той матрицей, по которой мы строили
наши хрупкие представления о реальном мире и реальной жизни. Наши хрупкие,
иллюзорные представления…
Вот и сейчас я
думаю о создаваемых искусством
образах – что это? Зафиксированные на полотне, на пленке, на бумаге - разве не
приобретают они собственное бытие, разве не воздействуют на реальность? – Кто
ответит мне: «Нет, не воздействуют!»? Я думаю, никто так не ответит – ибо
очевидный факт: «да, воздействуют!». И воздействие это далеко не всегда
предсказуемо, не всегда объяснимо, и уж точно, не всегда рационально. Речь идет
о механизмах, коими мы не в состоянии управлять – вытащили пробку из бутылки, и
выпустили наружу нечто неведомое… Пишущие люди рассказывают об удивительных
вещах. Та же Наташа Берман говорила мне, будто не раз натыкалась в реальности
на описанные ею, рожденные только ее собственной фантазией существа и ситуации.
Моя подруга Наташа «Баварская» видела у себя в Штатах художественный фильм об
адюльтере ихнего президента. Там фигурировала милашка, очень похожая на Монику,
в таком же точно беретике, и все события выглядели калькой со
всемирно-известного скандала. Очень
острый фильм, но главная штука состояла в том, что снят-то он был «до того», а
не «после». Понимаете – «до того»! Разумеется, ничего тут не докажешь – ну мало
ли бывает совпадений! Мне и самой приходилось удивляться, наблюдая в
собственной жизни материализацию сюжетов, похожих на сказки, мною же
придуманные в детстве … А недавно я делала
дома уроки – мы посещаем частную учительницу иврита – и написала по ее заданию
маленький фантастический рассказ – продолжение текста из хрестоматии. В тексте
шла речь о пожилом отце семейства, который потерял работу, и о его старшей
дочери, принявшей на себя всю тяжесть содержания семьи. Нужно было придумать
дальнейшую их историю. Ну, и у меня получилось так, как будто эта девушка
помогла на центральной автостанции одному «русскому» репатрианту, а тот был,
наверное, волшебник и отплатил ей
добром за добро. Короче, девушка обнаружила у себя в руках номер газеты за следующую неделю –
газеты из будущего - в которой
прочитала, будто ее отец выиграл в лотерее 5 миллионов шекелей. Это
вкратце. Когда я прикидывала в уме, сколько бы тому дядьке следовало выиграть,
то сочла за лучшее цифру «5», - решила, что это будет нормально, что больше ему
не нужно. А выигрыши, знаете ли, бывают самые разные. И вот на следующей неделе
вдруг слышу по радио, что разыгрывается приз в 5 миллионов. Не в шесть, не в
четыре – а почему-то именно в пять… Совпадение…. Ах, что мы знаем, Анна Яковлевна, что
мы знаем![3]
А такой чуждый
беллетристике жанр, как «Эпистолярное исследование», возник без каких-либо сознательных усилий со
стороны автора этих строк. Просто,
будучи в разлуке со своими добрыми
друзьями и собеседниками, он (автор) писал им про все, что наблюдал, переживал,
слышал; он пытался рассказать им про то время в нашем родном городе, которого
они уже не знали. А время было.. Сами помните, какое - ого-го! - какое было времечко! К тому же, довелось тогда
скромному автору поучиться у людей, куда более мудрых, чем он сам, вследствие
чего его взгляд на вещи несколько переменился.
Всякий пробег
с авоськой по магазинам, всякое стояние в очереди или посещение театра я
использовала тогда для наблюдения за естественной игрою отношений. Мне это
казалось интереснее любого фильма или романа. Информация-то была свежая,
натуральная, никем еще не переваренная.
Там, где встретились хотя бы двое – игра отношений завязывается
моментально. Так что поле для исследования весьма обширное и, главное,
доступное; к тому же, мои приборы всегда были при мне – глаза да уши. Но самое
удивительное, доложу я Вам, происходит, когда начинаешь записывать виденное и
слышанное. Вот тут-то и вылазят на поверхность глубинные слои, связи причин и
следствий; и при большей сосредоточенности их, наверное можно выловить больше.
Какой-то пустяковый женский разговор, случайно брошенная фраза, шутка, ссора,
взгляд, – все полно значения и смысла. Я собирала эти разрозненные цветные
лоскутки, эти беспорядочные кусочки
паззла, догадываясь, что со временем из них возможно будет сложить нечто
цельное. Ну а потом судьба привела меня
в Архив к Гайе Филипповне… Вероятно, к тому времени я уже была готова
для тех уроков, которые мне предстояло там получить…
Короче, (и об
этом тоже сказано в предисловии к «Сипурим») автор продолжал убеждаться в том,
что при тщательном и подробном изображении действительности такой, какою она
является перед человеком, глубокие ее слои, скрытые при беглом рассмотрении,
затушеванные хаотичным наружным мельтешением, - эти слои как бы выходят на
поверхность. Я не говорю Вам о разгадке Тайны – «ни боже мой!» – но… Чем
больше таких описаний, тем больше материала для сравнений и размышлений. А если
у тебя в руках не одно совпадение, а два, три и больше – тут уже следует
подумать о действии каких-то объективных законов. Не так ли поступают
ученые-естествоиспытатели? Так почему же этот метод не применим к изучению
жизни?...
Ну вот,
дорогая Анна Яковлевна, я и объяснилась
с Вами отчасти. На самом же деле у меня есть еще очень и очень много «чего
сказать на эту тему». Но покамест, как говорится, «пора и честь знать».
С добрыми
пожеланиями.
Ваша Н.
Вин. ( Noa Beatrix Vinniken
–Betsky)
22.08. 98, Kfar Saba
В приведенной
ниже и давно уже задуманной автором Картотеке содержатся известные и неизвестные читателю
жизненные наблюдения – принадлежащие как самому автору-составителю, так и
другим, знакомым и незнакомым ему людям. Эти наблюдения были тщательно собраны,
затем отсортированы и разложены по «ящикам» - темам. Среди прочих материалов
«Картотеки» есть несколько, которые невозможно отнести к единственной теме:
поэтому они повторяются в нескольких «ящиках».
Всего
настоящая Картотека Наблюдений насчитывает ровно
шестнадцать «ящиков»-тем -
больших и малых. Однако из этого факта
отнюдь не следует, будто бы числом «16», по мнению автора, ограничивается все многообразие базовых
явлений реальности. Правильнее сказать, что этим числом на сегодняшний день
ограничена авторская способность анализировать доступную ему информацию...
