Первый рабочий день

Наутро я позорно проспал: выставил будильник без учета разницы во времени (я специально не перевел свои дигитальные часы, чтобы иметь возможность видеть время в Израиле, и не учел, что будильник тоже дигитальный; в результате он зазвонил в полдень). Хорошо, что у меня была передача для Ариэля: тфилин, которые он забыл дома, улетая в Шеньчжень за неделю до меня. Он позвонил в полвосьмого, чтобы прийти забрать их. Пятнадцати минут мне хватило, чтобы без четверти восемь спуститься к завтраку, как договаривались.

О китайской кухне ходят легенды. Даниэль стращал меня перед отъездом: «Будь осторожен, в Китае едят все, что движется, и если ты один, некому будет объяснить тебе, из чего сделано то или иное блюдо». Накануне в ресторане я отважно съел филе трески, и это было очень вкусно. Но треску я выбрал по меню. Спустившись же к завтраку, я должен был выбирать из блюд, представленных на «шведском столе». Выбор надлежало сделать по виду, т.к. никаких надписей не было. Правда, не менее половины блюд были привычного нам европейского вида. Но к ним я добавил пару незнакомого вида продуктов. Так и не знаю до сих пор, были ли это какие-то растения, или дары моря, или что-то еще. Добавки эти оказались съедобными, но слишком солеными, даже на мой вкус. Удовольствия они не доставили, но и не отрава.

Ну вот, и выдвигаемся. Такси подкатывает прямо к входу в отель, а если замешкается, то мальчик-швейцар несется звать его со всех ног. Это довольно странно, поскольку, как потом выяснилось, все такси радиофицированы, и ничего не стоило вызвать машину по телефону. Но, возможно, так быстрее. С нами в машине Адамс. Он китаец и с водителем объясняется он. Вообще же это большая проблема. В дальнейшем, когда мне нужно было куда-то идти или ехать, кто-то из сотрудников-китайцев писал записку: «Прошу доставить меня туда-то», и это и был мой «инструмент общения». Кстати, при вселении в отель мне выдали карточку с планом припортовой части города, с надписью на обороте «Прошу доставить меня ...» и с телефоном отеля на случай, если карточки недостаточно.

Едем.

Широкая улица, два ряда в каждую сторону, правда, без разделения. По обе стороны вдоль тротуаров - велодорожки. Велодорожки и тротуары накрыты густой тенью деревьев. По обе стороны – деловая застройка. Сначала офисы, подальше начинаются заводы. Вся застройка новая или очень новая. Много офисных зданий по 20-25 и более этажей. Мелькают China Bank, Financial Center и прочие названия по верху домов. Бетон, стекло, металл. Но архитектура хорошая, не унылая. Здания красивые. Часть заводских зданий постарше, но все это выглядит достаточно новым и добротным. Чистота на улицах стерильная. Это, конечно, я рассмотрел не из окна машины, а когда ходил по городу. Но это ощущается и при взгляде из окна.

Это отнюдь не Highway, а обычный городской проспект с перекрестками и светофорами. Но водитель умудряется гнать под 80. На поворотах срезает углы, лавирует, чуть не заезжая на встречную полосу. Но, похоже, здесь это – норма вождения. Забегая вперед, замечу, что пройдя пешком дважды весь этот путь, я могу теперь свидетельствовать, что мы ехали прямо, никуда не сворачивая. Но при этом водитель петлял так, что у меня осталось ощущение очень сложного и запутанного маршрута.

Такси останавливается перед проходной между двумя зданиями. Одно многоэтажное, явно производственного типа, постарше. Другое – такой же высоты стеклянный куб - скорее смотрится как офисное. Адамс выходит со мной, а остальные едут дальше. Мы же направляемся к проходной. Это фирма Topsearch, наш заказчик - цель моей командировки и моя головная боль на этот момент. А Адамс, кстати, - наш местный инженер, опекающий постоянно этого заказчика. На проходной два или даже три охранника в форме. Строго говоря, это просто униформа, но смотрятся они как полицейские, тем более что я не знаю, как выглядит форма китайской полиции или армии. Еще одна охранница в такой же униформе сидит в будке. Итого на проходной их трое или даже четверо. Адамс объясняет охранникам кто мы и к кому. Следует звонок по телефону, нам вручают жетоны гостей и пропускают на территорию.

Итак, мы на территории, и Адамс ведет меня к более старому зданию, попутно объясняя, что оба эти здания – производственные. От заводского корпуса не ждешь, что он вдруг окажется шедевром архитектуры, и старый корпус Topsearch таковым и не является. Но вот что поражает, так это чистота на территории. По сравнению со всеми виденными мной заводскими территориями здесь царит просто стерильная чистота. Конечно мой опыт посещения заводов - в основном советский. Я был также у заказчика в Калифорнии, но там я был в административном, а не в производственном корпусе, не в цеху. Здесь же чистота идеальная повсюду.

Лифтом поднимаемся на шестой этаж. Лифт мощный, грузовой, довольно современный. У нас в Израиле такие бегают самостоятельно. Здесь же в лифте – лифтер. Для него оборудовано специальное место: стул, конторка, телефон. Всего лифтов три и все – с лифтерами. На каждой площадке – охранник в форме. О трех или четырех на проходной я уже написал. Добавим по одному на этаж (если не ошибаюсь, всего восемь этажей), да к тому же в корпусе не один, а, кажется, два стояка лифтов. Да все это в каждом из корпусов. Получается, что два корпуса охраняют до полусотни охранников.

На шестом этаже входим в отдел. Комната небольшая, плотно заставленная столами. Сотрудники сидят «плечом к плечу»: у каждого однотумбовый стол, на котором помещается экран компьютера, клавиатура, и где-то полстола остается для бумаг. Плотность заселения такая же, как когда-то у нас в Харьковском ПСП, но там все же столы были расставлены так, что каждый мог подойти к своему месту прямо из прохода, а здесь сидящие в глубине протискиваются к своим столам вдоль рядов, как в театре. Да и столы у нас тогда были побольше, так что сидели мы все же попросторнее.

Знакомимся. Адамс представляет меня одному или двум начальникам, которые сидят здесь же. Знакомлюсь и с Джелли. Я с ним в тесной переписке уже почти пять месяцев. Он ответственный за базу данных и поддержку нашей программы. Он впервые сообщил мне о странной проблеме, и в переписке с ним я пытался эту проблему решить. Теперь вот свиделись. Джелли молод, впрочем, все обитатели комнаты выглядят молодо. Самый старший едва ли дотягивает до сорока. Джелли очень худ, но и это нельзя считать отличительной чертой: все здесь худые. Наладить с ним взаимопонимание по переписке мне явно не удавалось. Просьбы сделать то-то и то-то требовали детального объяснения, как это сделать, а еще лучше – готового и проверенного скрипта. От общения по переписке оставалось ощущение, что я имею дело с туповатым и малоквалифицированным человеком. Мне было странно, что наши сотрудники, знакомые с Джелли, характеризовали его как толкового и хваткого парня. Теперь я вижу, что они, пожалуй, были правы: живой взгляд, быстрые реакции.

Усаживаемся за его стол вдвоем и начинаем разбираться. Первая трудность: управляющая консоль Oracle приветливо общается со мной по-китайски. В Израиле такого рода системные управляющие программы никто не переводит на иврит, поэтому к такому повороту событий я не очень-то готов. Как бы хорошо я ни был знаком с этой консолью, но запомнить наизусть, где какое поле расположено я, конечно, не в состоянии, поэтому время от времени приходится тыкать в терминал пальцем, указывая на ту или иную иероглифическую надпись и вопросительно мычать или спрашивать: «What’s this?». Джелли переводит все мгновенно. Видно, что терминологию он знает хорошо по-английски.

Однако, пользы от моего смотрения – никакой. Два часа я тупо осматриваю все закоулки базы данных. Я все это прекрасно знаю по переписке. Ничего нового, и все так же непонятно, откуда это половодье данных берется. Единственное достижение: расчищаем место на диске, чтобы дать возможность выполнять текущую работу. Не исключено, что я еще просто досыпаю, ведь по моим биологическим часам сейчас 4-5 часов утра. Во всяком случае, у меня возникает опасение, что я так и провожусь тут всю неделю, а решения не найду.

На мое счастье появляется Адамс и сообщает, что на заводе скоро начнется перерыв, поэтому он уводит меня в офис Орботеха. Уф... Можно слегка расслабиться, а заодно проверить, не пришло ли решение проблемы из Oracle. Хотя нас поддерживает то ли британский, то ли ирландский центр, а там еще ночь с воскресенья на понедельник, и ничего нового пока быть не должно. Мое правило с юности: изучать города ногами. И вот благодаря тому, что орботеховский офис находится рядом, мы не берем такси, а идем пешком. Можно и поглазеть по сторонам. Вокруг все та же деловая и промышленная застройка, виденная из машины. И та же стерильная чистота. Собственно, только теперь я вижу насколько чисто в городе. А ведь мы чуть ли не в промзоне! Жаль, что весь наш поход занимает от силы пять минут.

Шеньчженьский офис Орботеха расположен в первом этаже многоэтажного офисного здания в глубине квартала и выглядит вполне по-западному. Зал, разгороженный на индивидуальные закуты, достаточно просторные для одного человека. В одном из таких закутов обнаруживается свободный интернетовский кабель, и я подсаживаюсь вторым. Честное слово, сидим даже просторнее, чем инженеры в Topsearch. Единственная особенность, о которой следует рассказать, и о которой я был наслышан еще в Израиле – это туалет.

Кроме общего зала имеются комнаты для встреч, для заседаний, учебный класс и демонстрационный зал, в котором выставлены образцы станков Орботеха. Короче, все, что нужно для нормального торгового представительства.

Я проверяю почту, удостоверяюсь, что центр поддержки Oracle не видит ни причины, ни решения моей проблемы, хотя мой первоначальный запрос уже переформулирован в соответствии с последней поступившей информацией и передан другому эксперту, специализирующемуся на таком типе проблем. Короче, я убеждаюсь, что решать проблему мне предстоит самому.

Обедаем все вместе: участники курса и я, сэндвичами, заказанными и доставленными прямо в офис. Я несколько оконфузился при заказе: оторопел от вопроса «Тебе сэндвич четыре дюйма или восемь? А можно и шесть» Я никак не могу сообразить, много это или мало четырехдюймовый сэндвич. На всякий случай заказываю шесть дюймов.

Надо возвращаться в Topsearch. На этот раз Адамс не собирается меня сопровождать: он закончил свои дела там и присоединился к курсу, а мне вручает записку: «Покажете на проходной. Я тут написал, в какой отдел и номер внутреннего телефона. Найдете сами?» Ну, еще бы. И я отправляюсь назад без тени идеи. На проходной предъявляю записку, даже не пытаясь объясниться устно. Мне кивают, улыбаются и с готовностью звонят в отдел. Джелли появляется немедленно, кажется, еще до того, как мне успевают вручить жетон гостя. И вот мы опять сидим у него за столом перед экраном.

Опять я шарю по экранам консоли, время от времени тыча пальцем в экран: «А тут что написано?». Джелли переводит иероглифы с такой скоростью, что мне начинает казаться, что английские слова просто транслитерированы иероглифами. Но пока никаких аномалий. И вдруг я вижу один из переключателей в положении, которое кажется мне странным. Многократно тыча пальцем, я требую перевода надписей возле каждого положения переключателя, пока не убеждаюсь, что он действительно переведен в ненормальное состояние. Я еще не верю своему счастью, но после дополнительной проверки переключаю-таки его в нормальное положение. Все, теперь нужно подождать, чтобы убедиться, что решение найдено. Минут через пятнадцать надежда крепнет: потоп данных прекратился. Еще через полчаса пользователи сообщают, что система стала работать намного быстрее. Ну, еще бы, до того, как я вернул переключатель в нормальное положение база данных бесцельно молотила воздух. Каждая транзакция из-за этого занимала до минуты, тогда как должна выполняться доли секунды. Но что самое поразительное, на производительность системы как раз жалоб-то и не было. Они, похоже, считали это нормой. Вот это и есть китайское терпение: американцы бы от такой производительности уже душу из нас вынули, изо всего проекта и из дирекции, а эти жаловались только на то, что когда диск переполняется, система останавливается и вовсе не работает. Но и жаловались-то только мне. Это уже я поднял шум и довел ситуацию до сведения руководства фирмы, как угрожающую.

Теперь можно вздохнуть.

Пока суд да дело устраиваю Джелли допрос, кто и зачем передвинул переключатель. Выясняется, что это его рук дело, что ему было сказано, что при переписи данных из одной базы данных в другую на всякий случай нужно выполнить некую операцию, и вот у этой-то операции один из параметров называется так же, как и... Короче говоря, мальчик действительно оказался с головой: из брошенной походя чьей-то рекомендации он сделал далеко идущий вывод, и, не спрашивая ничьего совета переключил режим работы навсегда, вызвав тот самый потоп данных, из-за которого я здесь оказался, и который просто задушил базу данных.

Оставшееся до конца рабочего дня время наблюдаем за поведением системы и готовим скрипт для сохранения базы данных на случай аварии. Мы его запустим, когда все уйдут по домам, чтобы не мешать работе пользователей. А пока заглядываем во все углы в поиске еще каких-нибудь «блох». Но видимых «блох» нет, и когда в пять часов работники уходят по домам, мы прогоняем сохранение данных, и, приготовивши пару процессов для запуска ночью, заканчиваем и свой рабочий день. Завтра утром предстоит проверить, что все ежедневные процессы пробежали ночью нормально в автоматическом режиме, и что система «успокоилась» всерьез и надолго. А на сегодня – все. Можно идти по домам.