Дом и сад

Под мелким теплым дождичком - по дачной платформе, через пути, по ступенькам, оставив в стороне утлый станционный домик; мимо деревенских магазинчиков, заборчиков, оград… (неужели это все, действительно, существует!) Сначала в горку, а потом вниз по улочке, к пруду, к тихому пруду… Запах влаги, и легкая прель; подгнивающие яблоки на мокрой травке… ; и я не плачу, только потому, что сплю и вижу сон… И  тихо,  как будто  во сне; в прошедшем времени;  будто не в нашем мире…

Дождик перестал, но краски по-прежнему притушены низкими облаками… Я столько раз во сне и наяву шла по глинистой тропинке вдоль этого берега, что узнаю каждый камушек, каждый стебелек. Купальные мостки без меня совсем развалились, а лилии все такие же  - с ослепительной золотистой серединкой: теплый свет в тускловатой предосенней прохладе… Дальше - водяные травы; за ними поляна и большие дубы - все те же дубы! - а под ними - белые козочки…  Хотела сказать: "все те же козочки", но "тех"  уже, наверное,  давно  зажарили и съели, а "эти" безмятежно щиплют нежную травку, не беспокоясь о грядущем заклании, ибо не ведают о нем…

 Дальше, за подновленным штакетником - обширный заброшенный сад, и старый дом  на пригорке: деревянная мансарда, веранда; пуделек замер на дорожке, глядит, но не лает: неужели узнал? - Узнал! Бежит навстречу.

На веранде тоже меня заметили, выходят за порог…  Красивые… В этой семье все без исключения красивые.

- Ой, Наташка!!!… Наташка приехала!

 Вот именно, Наташка.

- Ну приехала, … здравствуйте! – это я…

_

Чуть  ли не до сумерек бродили по лесочку, пытались набрать грибов, заблудились "в трех соснах".

Ужинали на веранде, пили чай, ели яблочный пирог, говорили о разном… Через темные кроны дубов проглядывали мелкие звездочки. Ближе к полуночи вышли с подругой  на поляну, поднялись на холм. Оттуда было видно все небо и все звезды.

- А знаешь,  у нас там даже звезды другие -  крупные, мерцающие, близкие…

_

Постелили мне на мансарде. Узенькая деревянная лестница, скрипучие ступеньки… Балконная дверь глядит прямо на пруд. Когда-то был и балкон, но сгнил и отвалился. Вообще, все старое, почти ветхое - и полки, и книжки, и фортепиано внизу… картины на стенах. Я  любовалась ими перед сном, знакомыми с детства. Особенно, портретом хозяйки: в профиль, с легкой шалью на плечах; ласкает котенка. Молодая, восхитительная - я не знала ее такой, - была   еще сосунком. Но зато хорошо помню, какое впечатление производила ее зрелая аристократическая красота… Да и сейчас, в свои семьдесят пять, она все еще королева…

Муж "королевы", удивительный человек, построивший этот  дом и разбивший  сад,  много лет назад ушел из нашего мира. А то дерево, что он посадил в честь рождения  их младшей дочери,  - ого-го-го - какое выросло! - совсем уже не молодое дерево…

Наследники собирают по осени плоды родительского сада - в основном, яблоки. В урожайные годы они  в несметном количестве валяются на земле, скатываются с пригорка. В прошлой жизни хозяева бросали клич друзьям и знакомым: "Приезжайте! Собирайте! Увозите, сколько хотите!" Вот тогда мы наедались яблоками до отвала! Я варила повидла, гнала соки, домашнее вино.

Но сейчас все по-другому: те, кто разбогател,  не станет собирать и увозить мешками; а те, что наоборот, не станет покупать билет на электричку - слишком дорого…

_

Рано утром младшее поколение укатило в город. Я еще спала. Проснувшись, увидела солнце над дубами, росу на травах и светлый пруд. По-тихоньку, чтобы не разбудить старших, спустилась босиком с мансарды, и неспешно побрела вдоль берега , высматривая, где бы искупаться.

Вода, градусов на десять ниже привычной  средиземноморской, обожгла  меня с головы до пят - аж у горлi перехопило! Но очень быстро я привыкла, перестала судорожно дергать лапками и тихо поплыла по тихому пруду. Полежала на спине, без качки и болтанки;  совершила медленный полукруг почета возле розовых  лилий[1] у противоположного берега; вылезла на ствол поваленного дуба, и немного обсохнув на солнышке, поплыла обратно к своим вещам. Переодевшись, пошла, куда глаза глядят… А глядели они на то, что помнили и любили… Потом сообразила, что меня уже, наверное, давно ожидают с завтраком, и поспешила  вернуться к старому дому…

_

Завершив очередную трапезу на веранде, я извинилась перед соседкой, пришедшей  поглядеть на заморскую гостью, и волоча за собою видавший виды шезлонг, направилась в сад. Там под яблоней, на пригорке,  нашла местечко, о котором мечтала по меньшей мере два года, и попыталась  расположиться поудобнее. Пробовала по-всякому - полусидя, сидя, полулежа…, в конце концов,  распластала шезлонг на траве и улеглась,  как на подстилку.  Я не уверена даже, что спала -  потому что различала запах нагретых солнцем трав и подгнивающих плодов, слышала  собачий лай,  возню соседских кур, сладкое жужжание насекомых…, слышала, как тяжело и глухо падают на землю созревшие яблоки… Совсем близко. Достаточно было протянуть руку, чтобы удвоить блаженство…

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я насытилась яблоками и покоем. А насытившись, поняла, что все уже состоялось: и дождь, и дорога под милым дождем - вдоль берега, через поляну; состоялся вечер на старой веранде, тихая беседа, мелкие звездочки среди темных крон… сладкий сон на мансарде  под крышей; ясное утро, купание в тихом пруду, водяные лилии; полуденный кэйф на заветном пригорке, спелые яблоки…[2]

Спустилась к веранде, стала прощаться.

- Ну что ж так скоро? Останься хоть еще на одну ночь... Вернутся ребята из города, а тебя нет…

- Спасибо вам! Спасибо большое, но я, правда, не могу! 

- Ну если так, то до свидания.  Огромный привет  моей  Торочке, и всем… Счастливого пути!

- До свидания!…  Спасибо… Вы подарили мне день тишины… и  праздник исполнения желаний…