"Звiдкiля ж ти, дiду, знаеш, шо я амерiканьский шпигун?"

 

Диалог с Илюшиной сестрой Аней

(по возвращении в Израиль)

- А как ты добиралась до Днепропетровска?

- Автобусом.

- Что, и автобусы междугородние ходят?

- А почему нет!

- И что за автобус?

-?!

- Я имею в виду - нормальный? "Икарус"?

- "Икарус-Шмикарус" -  кто их теперь разберет в таком состоянии! Едет - и хорошо…  Я одно могу сказать - ты бы в такой автобус не вошла, на такое бы сидение не села, за такой бы поручень  не взялась… А так - нормально…

 

Из Харькова в Днепропетровск в течение дня отправляется несколько автобусов. Я пришла на автовокзал с утра пораньше, взяла в кассе без всякой очереди билет - с местом у окошка - все, как положено, как было  в прошлой жизни. Правда,  в  автобусе никто у меня билета не спросил. Идя по салону, я внимательно рассматривала номера над креслами - искала свое место. Но там обнаружился какой-то мужик.

- Извините, - обратилась я к нему, - вы на своем месте сидите?

Он  мне ответил не сразу, но так на меня взглянул,  будто мой  вопрос  был не то, чтобы глупый, или там, неуместный…, или даже неприличный… Вопрос мой, видимо, был абсурдный, и потому я получила абсурдный ответ:

- Да.

Я не стала больше выяснять отношения - кругом было много свободных сидений - и расположилась у другого окошка. Совершая свои передвижения, я чувствовала, что немногочисленные пассажиры смотрят на меня с колючим любопытством,  словно  на  явного чужака. Такого со мной в Харькове еще не случалось.

"В чем же дело? - подумала я. - Прямо, как в том анекдоте: "Звiдкiля ти, дiду, знаеш, шо я амерiканьский шпигун?  - Та ти ж, синку, негр!" Но ни во внешности моей, ни в одежде ничего особенного нет. И за речью своей  я при посторонних слежу - стараюсь не допустить акцента!"

Но особо концентрироваться на этих вопросах я не стала, увлеченная пейзажами за окном: та же самая зеленая Украина, которую я наблюдала с самолета, только теперь совсем близкая - густые леса, большие реки, зеленые луга…

У водителя нашего автобуса был еще помощник  - здоровый дядька, который ходил по салону и, наклоняясь к пассажирам, о чем-то с ними таинственно шептался. Я особо не прислушивалась и не приглядывалась. Наконец, он подошел ко мне и почти шепотом спросил:

- У вас есть билет? (с ударением на слове "билет")

- Да.

- Вы сможете мне его дать? (заговорщическим тоном)

- Конечно!

Я полезла в карман курточки.

- Нет, нет, не сейчас… потом… может быть, - пробормотал он скороговоркой, и с озабоченным видом двинулся дальше, оставив меня в некотором удивлении:

- Положительно не понимаю, что происходит в этом автобусе!

 

Первая остановка была в городе Краснограде. Это родина Илюшиной мамы. Там у них когда-то была огромная семья - тетки, дядьки, двоюродные, троюродные… Целый еврейский клан, "мишпуха". У Илюшиного дяди[1],-  увы!, теперь единственного - вагон и маленькая тележка  увлекательнейших Красноградских историй… Но в самом городке никого уже нет, и думаю, из всей еврейской общины, вряд ли кто остался… Я увидела какой-то старый дом с железным козырьком, типа фронтончика, украшенного ржавой решеткой: орнамент из стеблей и листьев, а в центре - звезда Давида.

И на пристанционной площади и вдоль всей дороги до самого Днепропетровска - сплошная торговля. Люди выносят ведрами овощи, фрукты, картошку… Чай в самоварах, прохладительные напитки, пиво… Раки живые и вареные стоят выварками; цистерна с краником и надписью "Кримськi вiна" и при ней тетка…  На остановках к автобусу подходят ядреные веселые хохлушки:" Пирiжки, пирiжки гарячиi! З картоплею, з капустою! тiки шо зi сковроди!" Рядом какой-нибудь стриженый ежом хлопчик,  катит детскую коляску, в которой, закутанные в одеяла лежат "пирiжки зi сковроди"… И в каждой, извините, Хацапетовке свой "Сurrency exchange" с большим, криво намалеванным знаком доллара, и "Аutoservice" в таком же исполнении. Где-то я увидела рядом свежевыкрашенный серебрянкой памятник Кирову. И повсюду - отремонтированные, подновленные церкви…

Наш автобус неспешно катил по узкой деревенской дороге[2], я подремывала, открывая глаза, чтобы взглянуть на пейзаж, и снова их закрывала: "Как славно - никуда не торопиться, никому ничего не говорить..." Вдруг мы резко остановились в "чистом поле". Автобус, что ли, сломался? Водитель с помощником  засуетились, стали собирать свои бумажки, вышли.

- Контроль - заключил кто-то из пассажиров.

Я вынула  билет. Но водитель с помощником вскоре возвратились, а контролеров мы так и не увидели.

Выгрузившись в Днепропетровске, я стала искать свою тетушку, которая должна была меня встречать. Подошли два моих автобусных спутника, с которыми, как мне показалось, помощник водителя шептался особенно долго.

- Женщина, так у вас есть билет? (снова с ударением на слове "билет")

- Да.

- Дайте его нам. Вы обещали.

- Но у меня только один.

- Неважно.

Мужик выхватил у меня билет, и тут же скрылся вместе с товарищем, не сказавши даже "спасибо". Или они боялись, что  я  передумаю, или, что денег потребую, или еще чего… Странно.

Тетушки не было. Я поднялась в зал ожидания. Там толпились люди, но особых очередей у касс не наблюдалось. Зато бродили водители автобусов и зазывали пассажиров на свои рейсы.

 Тут я увидела свою тетушку вместе с ее очаровательной внучкой. Они изучали  расписание. Опустим объятия и поцелуи.

- Тетушка! Я, к сожалению, только на одни сутки. Завтра днем мне нужно уезжать. 

Стали искать в расписании подходящий автобус.

- Женщина! - услышала я у себя за спиной и обернулась.- Женщина! Не нужно вам ехать автобусом! Это ж так дорого! Вот я приехала сегодня электричкой. Ничего страшного, нормально. Ходит раз в день, но зато  вдвое дешевле!

- Спасибо вам большое, женщина!

Я не воспользовалась ее добрым советом, но смекнула, что по виду меня не раскусишь. Что не похожа я на богатую иностранку, для которой  сумма в два с полтиной доллара не является критичной.

Не буду утомлять читателя подробным анализом ситуации. Скажу только, что в конце концов, я поняла, на чем "засветилась".

Билеты в кассе берут сейчас только командировочные. И не для того, чтобы занять соответствующие  места  в автобусе, а для того, чтобы предъявить их потом у себя в фирме к оплате. За свои же деньги люди, как правило, давятся в электричке, а если в автобусе, то платят просто водителю, значительно меньше, чем в кассе. Это водительская живая копейка. О том, что с этой копейки нужно еще отстегнуть контролерам, читатель и без меня уже догадался.

Так что я оказалась трижды "негром": во-первых, купила дурацкий, никому не нужный  билет, потеряла на этом собственные денежки; во-вторых, привязалась к мужику - что он, дескать,  на чужом  месте сидит, чуть ли не сгонять его начала; в-третьих, отдала свой драгоценный билет "за просто так", позволила, как ненормальная, наварить на себе и сама ничего наварить не пыталась … 

- Ой, тоже мне навар! - может воскликнуть какой-нибудь заокеанский читатель. - Навар на автобусном билете, что за нонсенс!

Билет от  Харькова  до Днепропетровска стоит в переводе пять долларов, плюс несколько  копеек. Напомню: сумма месячной пенсии - двадцать пять долларов, минус несколько копеек… Вот и считайте…