Домой

И вновь я в Гонконгском аэропорту. Я вхожу в главный зал примерно там же, где входил вчера утром, против ряда A. И тут же натыкаюсь на справочную. Это как раз то, что мне нужно: узнать, где находятся стойки Эль-Аль. Подхожу.

- Скажите, пожалуйста, где производится регистрация на рейсы Эль-Аль?

В ответ – недоуменный взгляд. Информатор повторяет за мной: «Эль-Аль» и разводит руками. Я переспрашиваю, симулируя американский выговор:

- Эл-Ал.

Полное непонимание. Я оглядываюсь, нет ли где расписания вылетов, и не найдя ничего, вытаскиваю листок бумаги и пишу: “El-Al”. Лицо информатора светлеет:

- Ах, Эо-Ао! – дескать, так бы сразу и сказали.

Какая жалость, что я не владею фонетическим письмом и не могу передать звук, который он произносит. Если это и похоже на звук «Л», то при наличии абсолютного слуха и богатого воображения. Но, так или иначе, он говорит:

- Ряд J, - и машет рукой в сторону противоположного конца зала регистрации.

Вот теперь я могу оценить размеры этого зала. J – это как раз последний ряд. Я прихожу точно в договоренное время, в пять часов и усаживаюсь ждать Рони. Он появляется минут через сорок с того же конца зала, откуда пришел и я. Он катит тележку с двумя чемоданами, своим и моим. Первым делом я лезу в карман чемодана, чтобы достать билет, который, по моему убеждению, должен быть там. Но в кармане ничего нет. Во второй карман – и там пусто. Что это значит? Я же был уверен, что мой билет в чемодане, что я переложил его туда в отеле в Шеньчжене. Я уже внутренне напрягаюсь. Не хватало только сейчас начать здесь распаковывать чемодан. На всякий случай открываю портфель и начинаю выгребать бесчисленные бумажки изо всех карманов. И – вот он! – билет, а в сущности, какой это билет – обычная компьютерная распечатка, вытаскивается вместе с кипой бумажек из одного из карманов. Он был со мной все это время. Так что в самом крайнем случае я мог вернуться домой, бросив все свои вещи в Шеньчжене. Но это уже чистая романтика.

Регистрация начинается с проверки израильской службой безопасности. В свое время в аэропорту Франкфурта меня трижды обыскали по дороге от паспортного контроля до посадки в самолет. В Сан-Франциско разули, а затем обыскали. Здесь же, судя по моему вчерашнему опыту, о безопасности не пекутся вовсе, и поэтому Эль-Аль устраивает свой досмотр. Обычный допрос, как в Бен-Гурионе, только там допрос ведут в основном молоденькие девочки, а здесь – очень серьезные и представительные мужики. Допрос стандартный, знакомый по Бен-Гуриону, и ведется на иврите, так что наконец-то можно расслабиться.

Паспортный контроль я прохожу в аэропорту Гонконга в третий раз за два дня, и поэтому мятную лепешку уже считаю своей законной добычей. Каких бы-то ни было планов на магазины duty free у меня нет, и я, может быть, и пошел бы дальше, но Рони отрабатывает этот номер всерьез. Первым делом он заходит в магазин электроники и приценивается к цифровой камере. Меня он при этом почему-то приглашает в качестве эксперта. Но я совершенно не в состоянии определить, дорогая камера или дешевая, и на эту покупку Рони не решается. Ну, при его кочевом образе жизни он купит в следующий раз.

Следующим на нашем пути оказывается магазин, торгующий в основном трикотажем. Наиболее массовая здесь продукция – футболки со всевозможными картинками и надписями. Футболки, кстати, весьма качественные. При их виде Рони погружается в глубокую задумчивость и начинает выбирать. Продавщица ему активно помогает. Надобно сказать, что у двух продавщиц этого магазина какой-то свой особый фирменный стиль общения с покупателями. Любой вопрос или реакция покупателя приводит их в восторг, граничащий с экстазом. Выглядит это примерно так:

- Добрый вечер.
- Ах, какая прелесть! Добрый вечер.
- Покажите, пожалуйста, вот эту футболку.
- Ха-ха-ха, как здорово! Пожалуйста.
- М-да, вы знаете, она мне не нравится.
- Что вы говорите! Хи-хи-хи, это же просто замечательно!

Ну, и так далее. То есть с одинаковым восторгом они принимают и желание, и нежелание купить у них товар. И непрерывный смех. Совершенно непонятно, чему они смеются. Но совершенно очевидно, что это – хорошо отработанный стиль поведения. Вдумчивость Рони поражает. Но она же является и источником конфузов. Вот, изучив десятка два футболок (а продавщица непрерывно что-то ему предлагает), он задумчиво изрекает:

- Мне бы футболку с надписью по-китайски.

На что следует мгновенная реакция:

- Вы читаете на мандарин?

Ну, в самом деле, зачем человеку может понадобиться футболка с надписью на языке, который он не в силах прочесть. Длительное наблюдение за Рониными потугами выбрать футболки подвигает и меня купить что-нибудь для своих женщин. Мне приглянулись футболки с симпатичной пандой и какой-то надписью на груди. Но тут ребром встает вопрос размеров. Я уже привычен к принятой в Израиле (да и во многих других странах) маркировке размеров: S, M, L, XL, XXL – от малого к сверх большому. Здесь же это выглядит совершенно иначе: L, M, S, XS, XXS. То есть сверху размеры ограничены большим, я снизу – сверх малым. Ну, да ладно, не зря ведь считается, что китайцы, в основном, мелкие, но дело в том, что малые футболки не выглядят такими уж малыми, и я мог бы любую из них натянуть на себя, а уж M была бы на меня даже просторна. Кстати, купленные давеча рубашки были размера L, а значит, эта экзотическая маркировка размеров специфична именно для этого магазина. Результатом длительных колебаний является покупка футболок размеров S и XS. Приходится признать, что, наверное, такая маркировка должна льстить самолюбию молодежи (а товар в этом магазине, по большей части, молодежный), даже если она не вполне согласуется с реальностью. Впрочем, как известно, все в мире относительно.

Я уже расплатился, получив от обеих продавщиц причитающуюся мне порцию восторгов, а Рони все так же сосредоточено продолжает выбирать покупки. Он тоже сбит с толку маркировкой размеров:

- А какого размера футболки вы покупаете себе? У меня жена чуть пониже вас и такая же худая.

Наконец, и он расплачивается, и мы спускаемся в метро. Именно так, от паспортного контроля до дальних выходов на посадку расстояние столь велико, что под зданием проложена линия метро, перевозящая пассажиров между ближней и дальней зонами посадки. Поднявшись назад в здание, мы оказываемся в еще одной торговой зоне, но не она нам сейчас интересна. Как человек кочевой и постоянный пассажир Эль-Аль, Рони имеет право отдохнуть перед полетом в ложе важных персон (не путать с VIP). Более того, он имеет право пригласить туда гостя, и регистрируясь перед полетом, он вписал меня, как приглашенного, в какой-то там бланк. И вот теперь мы сидим в глубоких мягких креслах, в нашем распоряжении буфет, где можно вполне прилично поесть, причем совершенно бесплатно. Вдоль длинного стола у стены электрические розетки и разъемы для подключения к интернету: важные люди могут здесь предаваться любимой работе в ожидании посадки. Ложа принадлежит нескольким авиакомпаниям, но сейчас предстоит посадка только на рейс Эль-Аль, поэтому большинство находящихся в ложе пассажиров говорят на иврите. Многие говорят по телефону, и я слышу рассказы о достижениях и неудачах в деле завоевания азиатских рынков.

Улетая из Израиля, мы провели какое-то время в такой же ложе. Но я не был ни уставший, ни голодный. Я даже не понял, что приглашением в ложу я обязан знакомству с Рони – в аэропорту Бен-Гурион это все выглядело так, как будто любой пассажир Эль-Аль может скоротать здесь время перед полетом. Ну, пересидели полчаса в удобном месте. Ну, выпил я перед полетом кофе с каким-то пирожным: не обедать же, когда я только что из дому, а впереди кормежка в самолете. Нет, чтобы оценить подобный комфорт, до него нужно как следует дозреть.

Мы загодя прошли регистрацию, и в ложе нам предстоит провести около двух часов, поэтому, когда мне надоедает сидение, я делаю еще одну вылазку в duty free, чтобы купить настоящий китайский жасминовый чай. Ну и цену ломят за него тут!

Все, посадка. Рони - важняк, преданный пассажир Эль-Аль, и у него есть право поменять свой билет на бизнес-класс, если там есть свободные места. Но куда там, в самолете вообще ни одного свободного места нет.

Когда я усаживаюсь, то на экране перед собой опять вижу ту же карту, захватывающую практически всю Азию. И на ней, от Гонконга до Тель-Авива, ровной дугой, по кратчайшей показан маршрут. У меня расширяются глаза: дуга маршрута проходит южнее Каспия, ровнехонько над Тегераном. Они что там, с ума посходили?! Поскольку мы с Рони одними из первых вошли в самолет, у меня остается довольно много времени, чтобы ерзать в кресле, теряясь в догадках, в самом ли деле какой-то олух решил слетать короткой дорогой, над Ираном. И когда самолет взлетает, я около часа напряженно всматриваюсь уже в реальный маршрут, пока окончательно не убеждаюсь, что летим мы все-таки не на северо-запад, к Тегерану, а почти строго на север, в направлении Иссык-Куля. Ну, так-то легче. А ведь прав, как всегда, Экклезиаст: «многая знание рождает многая печали.»