Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу (жизнь) свою, погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную.

В феврале 2002 года мне позвонил мой друг Стеф и попросил помочь его приятельнице, девушке, по имени Элизабет Робертсон. Он хотел, чтобы я прочитал рукопись ее книги «Выбор» и посоветовал, какие шаги ей следует предпринять для того, чтобы издать эту книгу. Я работаю менеджером в Международной Книжной Секции фирмы «Люкс Вербис».

При мысли о встрече с очередным «автором» у меня, как всегда, заныло сердце. Значит, снова придется рассказывать старые сказки о том, что драгоценная рукопись, лежащая сейчас передо мной, несомненно, является плодом вдохновения и литературным шедевром, однако, к великому сожалению, она не соответствует требованиям современного книжного рынка, и поэтому в настоящее время ее публикация не представляется возможной.

Но, тем не менее, я все же согласился взяться за это дело. На то существовало две причины: во-первых, мне не хотелось огорчать моего друга Стефа, а во-вторых, имя Элизабет Робертсон прозвучало для меня, как удар колокола. К тому времени мы с ней уже были немного знакомы. Несколько месяцев назад она приходила ко мне в офис со своей близкой подругой Труди Дю Плези и, вероятно, с той же самой рукописью. Тогда, просмотрев ее материалы, я сказал, что прежде чем показывать их кому бы то ни было, над ними еще следует основательно поработать. Меня не слишком беспокоило, как она воспримет мои слова. Поэтому я был крайне удивлен, узнав, что у нее хватило смелости снова обратиться ко мне.

Итак, я согласился - без особой охоты, но с единственным условием: Элизабет должна пригласить меня к себе домой на ужин, иначе я не стану заниматься ее рукописью. Относительно своей части договора я сказал, что для ее выполнения мне потребуется неделя, после чего мы сможем встретиться и за ужином обсудить ее книгу.

Неделя промчалась незаметно. Надо сказать, что я принадлежал к числу тех несчастных холостяков, которые страдают распространенной в их среде болезнью, известной под названием «трудоголизм». Встреча с Элизабет была уже не за горами, а я все никак не мог выкроить время, чтобы взяться за ее «Выбор». И вот наконец, в воскресенье вечером, за два дня до назначенного срока я подумал: «Сейчас или никогда», и раскрыл книгу, которой суждено было изменить всю мою жизнь. Я читал, не отрываясь, и восхищался этой необыкновенной женщиной - Элизабет Хайс Робертсон. Но еще больше я восхищался Богом, которому она служит, и который действует через нее столь удивительным образом. Я не мог сдержать слез, когда она, стоя перед комиссией раввинов, бесстрашно и мужественно отказалась отречься от Мессии Йешуа, заплатив за это самую высокую и болезненную цену.

Память непроизвольно возвращала меня назад, к событиям двухнедельной давности, когда в гостях у Стефа я впервые «по-настоящему» познакомился с Элизабет. Я вспоминал нашу волшебную прогулку вдоль побережья Блуберг Бич. До этого времени наши жизненные обстоятельства складывались таким образом, что эта женщина оставалась для меня закрытой. Но в тот день на берегу я неожиданно обнаружил, что у нас с ней очень много общего, и среди всего прочего - тот факт, что оба наших отца были шотландцами! А наше детство проходило на фермах, расположенных через дорогу в Квинстауне - одном из районов Ист Лондона, и она, так же как и я, немного владела языком аборигенов. Но главной изюминкой этой прогулки стал для меня тот момент, когда во время игры в теннис я подбросил мяч слишком высоко, будучи уверенным, что ей нипочем его не взять! Но к моему великому удивлению Элизабет совершила головокружительный прыжок, - при этом ее юбка подлетела вверх, обнажив ей ноги – и с ловкостью профессионального крикетчика отбила этот мяч! Ее искреннее веселье и непритворная жизнерадостность были настолько заразительны! Не могу вам объяснить, что произошло со мной в тот день, но тогда я понял: Элизабет - необыкновенная женщина, и то же самое я мог сказать теперь и о ее книге.

Дочитывая последние страницы, я буквально сгорал от нетерпения: когда же наконец наступит вечер вторника, и я снова ее увижу! Я послал ей взволнованный и-мейл с вопросом, не могу ли я со своей стороны внести какой-то вклад в наш совместный ужин? Может быть, привезти мороженое? Или бутылку вина? Она тот час же ответила: «Привезите самого себя, это будет самое лучшее. Кстати, постарайтесь приехать пораньше, чтобы мы с вами еще успели поглядеть на закат». Сердце во мне бешено заколотилось. Что это? Она как будто бы знала меня всю жизнь. Ведь прогулки по берегу океана в закатный час – одна из тех вещей, которые я люблю больше всего на свете! И сегодня, в день нашего первого свидания мы будем вместе любоваться закатом! Я чувствовал, что происходит нечто ОГРОМНОЕ – и это приводило меня в трепет.

После лихорадки рабочего дня мне чудом удалось не опоздать на назначенную встречу. Дорога от офиса заняла у меня около часа, я приехал к Элизабет в состоянии легкого возбуждения и обнаружил ее полностью готовой к выходу и оснащенной корзинкой с сыром и вином для пикника, который она собиралась устроить на берегу.

Еще одно «совпадение» заключалось в том, что она жила на Бантри Бей в районе Саундерс Рокс, где жил когда-то мой отец. Ребенком я регулярно приезжал к нему на каникулы из школы-интерната в Квинстауне. Элизабет выбрала для нашего пикника именно то место, где в 1957 году отец учил меня, шестилетнего, плавать. Этим она невольно разбудила во мне ностальгические воспоминания и вернула меня к моим корням.

Закат, естественно, был неописуемо прекрасен. Уютно расположившись на берегу, мы мирно беседовали. Повеяло вечерней прохладой, и я заметил, что Элизабет начала зябнуть. Как джентльмен, я придвинулся поближе, намереваясь поделиться с ней своим теплом. Но моя рука вдруг совершила непроизвольное движение, и мы неожиданно очутились друг у друга в объятиях, причем эту сцену сопровождал звон разбитого стекла. Дело в том, что я случайно задел ногой винную бутылку, и она, увлекая за собой наши стаканы, полетела вниз с уступа скалы. В это мгновение я вспомнил, что согласно еврейским обычаям, жених на свадьбе должен разбить ногой стакан. «Что бы это могло значить? – внутренне рассмеялся я. – Причем, вместе с бутылкой!»

Вернувшись к ней домой и отужинав пастой, мы включили музыку. И тут меня вдруг осенило: эта женщина создана для меня. Я обнял ее и сказал, что отчетливо ощущаю очарование Божественного присутствия в наших отношениях. Чувствует ли она то же самое? Ее счастливые слезы были самым красноречивым ответом.

На следующий день, в среду 13 февраля мне предстояла длинная часовая поездка на работу. В это время я обычно обдумываю разные вопросы, строю планы на будущее или молюсь. Но этим утром все мои мысли были заняты лишь этой удивительной женщиной, которая с такой легкостью завладела моим сердцем. Я был слишком взволнован, чтобы держать все это внутри, поэтому позвонил Элизабет Остин - моей высоко ценимой духовной наставнице и доброму другу. Я рассказал ей о необыкновенных событиях, произошедших в моей жизни за последние несколько дней, о том, каким потрясением это стало для нас обоих, о том, насколько отчетливо мы ощущаем Божье присутствие во всем, что происходит сейчас между нами. Она ответила: «Я чувствую в своем духе, что этот дар взаимной любви вы получили от Самого Господа». Волна радости затопила мое сердце, уже много лет мне не доводилось испытывать ничего подобного.

В тот день мы с Элизабет, оба одинаково переполненные чувствами, рассказали трем разным людям о своей только что обретенной любви. Странно, но все трое, не сговариваясь, посоветовали нам больше никому об этом не рассказывать, - что для таких открытых душ, как мы, являлось не простой задачей. На следующее утро, когда я беседовал на работе со своей секретаршей, до меня вдруг дошло: Стоп! Видимо, неспроста Бог велел трем разным людям сказать нам одно и то же! Из этого, по всей вероятности, должно следовать, что Он предназначил нас друг для друга, что это часть Его замысла для нашей жизни. Но как убедиться в правильности моего предположения? В подобных случаях я всегда руководствуюсь одним критерием: если нечто дарованное либо сказанное мне, действительно, исходит от Бога,– то этот факт должны подтвердить два или три свидетеля. Но ведь именно так и случилось! – Я почувствовал спазмы в желудке.

Приближался Валентинов день. Впервые за много лет у меня была своя реальная Валентина, и мне нужно было срочно придумать для нее что-то необыкновенное! Но в голову абсолютно ничего не приходило. В большинстве ресторанов был полный «аншлаг», в совершеннейшем отчаянии я позвонил Элизабет и попросил ее собрать нашу любимую корзину для пикника. Я планировал заехать за ней после работы и умчать ее в каком-нибудь романтическом направлении. По дороге у меня в мозгу неожиданно вспыхнула странная мысль: «Я хочу на ней жениться». Жениться? О нет, с чего это вдруг? Я тут же отбросил эту фантастическую идею. Но потом, 10 километров спустя, она вернулась ко мне снова. Я включил радио, надеясь таким образом от нее избавиться.

В конце концов, я приехал к Элизабет, и мы с ней так увлеклись разговором, что не заметили, как стемнело, а значит, ни о каком пикнике не могло уже быть и речи. Тогда мы решили попытать счастья и позвонить в ресторан на Хаут Бей, чтобы заказать себе место. Благодаря нашим связям в «Высших Сферах», нам удалось это сделать, и вскоре мы, как два голубка, уселись за столиком. В этом ресторане я снова почувствовал, с какой силой и нежностью Бог любит Элизабет. Я сказал ей об этом, и у меня на глаза навернулись слезы. Мысленно я спрашивал себя: «Что я могу сделать для того, чтобы показать ей, как много она значит для Отца, и как сильно Он ее любит?» Но вместо этого у меня непроизвольно вырвалось нечто совершенно иное: «Элизабет Хайс Робертсон, - произнес я, - согласна ли ты выйти замуж за меня, Джеймса Маклахлана Луиса Кемпбела, и заключить наш брак в Иерусалиме?»

Никогда в своей жизни я не забуду, каким было ее лицо в тот вечер, когда любовь своей Божественной избавительной силой захлестнула ее, как волна. После всех пережитых страданий, после долгих лет ожидания и веры, она, наконец, обрела это вновь. Ведь она умерла для себя, навсегда отказавшись от права иметь супруга, от права на физическую любовь – и теперь умершее зерно снова возвращалось к жизни, готовое принести много плода! Я даже не представлял себе, какое огромное значение имел для нее тот факт, что я хотел заключить наш брак именно в Иерусалиме. Она так мечтала вернуться в свой любимый город! Поистине Бог знал все ее желания, она поставила Его на первое место в своей жизни, и остальное «приложилось ей»^¹. На этот раз Бог воздал ей за все, что саранча пыталась у нее отнять и уничтожить, как сказал пророк Иоиль в главе 2: 25^².

В завершение эпилога я хотел бы ненадолго вернуться к последним страницам книги «Выбор». В 29 главе Элизабет пишет: «Свое будущее, а также те мечты, которые у меня еще остались, я без колебаний отдаю в Его руки, потому что уверена - Он лучше знает, что мне нужно. Я чувствую такое удовлетворение в Нем, что не стремлюсь ни к чему иному. А физический супруг будет для меня еще одним благословением, но не источником счастья».

У Элизабет хватило смелости поверить Богу и довериться Ему во всем. И то, что потом произошло с нами - с ней и со мной - является чудом удивительной соразмерности. Мы верим и надеемся, что эта история вас вдохновит и зажжет в ваших сердцах желание самим искать Господа. Я считаю для себя честью, что Бог увидел во мне человека, достойного стать мужем Элизабет — достойного любить ее, оберегать и заботиться о ней - и через меня вернуть ей то, что она отдала Ему. Аминь.

1Матфей 6:33 – «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам».

2Иоиль 2: 25 – «И воздам вам за те годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гусеница – великое войско Мое, которое послал Я на вас».

ЭПИЛОГ