Диалоги, монологи,
разное…
О пространстве и
времени
Бывало, что
оказавшись в каких-нибудь очень уж знакомых пространствах, я теряла ориентацию
во времени.
- Вот
сейчас перейду через улицу, заверну за угол и загляну на огонек к таким-то и
таким-то…
- Стоп! Их
ведь давно здесь нет!
Помню, как
в начале эмиграционного обвала мне случалось видеть в городе - на другой стороне улицы, возле магазина, в окне
трамвая - своих "отъехавших" друзей. Однажды довольно долго бежала за
мальчиком в полосатой шапочке-буратинке, чтобы заглянуть ему в лицо и
убедиться, что это не Володька…
Как в Харькове!
Проснулась
ночью от пьяных криков под окнами.
- Совсем,
как в Харькове, - подумала я
- Так ведь
я же на самом деле в Харькове!
Диванчик и романчик
Друзья
показывают свою новую квартиру. В
комнате дочери - примятая подушка на диване, отброшенный плед, раскрытая
книга; рядом - телефон…
Неужели и в
моей жизни когда-то было такое: диванчик, телефончик, романчик; плед и примятая
подушка!
О прошлом, настоящем и
будущем
- Вы ходили
в этом году на байдарках?
- Да,
конечно. Но что теперь ходить на
байдарках! Не то, что раньше. Почти даже неинтересно! Не нужно заранее
заготовлять продукты, бегать, доставать, в кульки запаивать. Пошел в магазин -
и за один раз все купил. Опять же добираться - наняли автобус, он нас и
выгрузил на самом берегу. Без всяких хлопот и приключений…
- А народу
много ходит по рекам?
- В этом
году тьма была народу. Кстати, я должен
сказать свое "фэ!" в адрес твоих соотечественников.
- ???
- Дело в
том, что с нами в походе был один ваш товарищ. Из Хайфы. Говорит, что раньше в
кибуце работал, котлы на кухне мыл… Так вот, не умеет он этого делать
надлежащим образом. Приходилось мне за ним дочищать…[1]
- Послушай,
а если и мы (ну, при условии, что все будет в порядке), если и мы следующим
летом захотим с вами на байдарках?
- Мы будем
счастливы.
- Нет, я
серьезно!
- И я серьезно - мы будем счастливы.
***
В здании Южного вокзала даже днем темновато - экономят
электричество. Остальное - как было: в
залах ожидания, на платформах полно народу; так же штурмуют электрички… В
вагонах дачного поезда окна, по-моему, сроду не мылись; сиденья "обрезанные" - вроде бы, все
разваливается, а развалиться никак не может - облезлое, поломанное, грязное, а
работает! - трам-та-рарам! - работает!
Собирают по
вагонам дань нищие попрошайки. Орут во всю глотку продавцы газет, всяческого
мелкого товару. Скрипят тормоза, стучат колеса… Кому не хватило места на лавке, стоят, держась за поручень, а иные
на полу в уголочке пристроились… Собственно, это я и пристроилась... Ох, ностальгия-матушка!
На Благовещенском базаре я побывать не успела, но в городе теперь существуют еще и другие рынки,
примерно, такого же масштаба. Один из них, вещевой на станции метро Барабашова,
я видела, и вот при каких обстоятельствах.
Мы с уральской
тетушкой поехали на еврейское кладбище; я взяла поминальную свечу, а спички
забыла. Завернули мы на рынок. Ну что вам сказать! Когда мы уезжали, на этом
месте еще был пустырь. Стояли у выхода несколько теток с капустой и цветочками,
какие-то ларечки… За время моего отсутствия выросло нечто грандиозное, под
стать двухмиллионному городу - не то что харьковский аэровокзал! Огромный паркинг забит автомобилями до
отказа; на прилегающих улочках, прежде
тихих, полудеревенских, - теперь, как в Тель-Авиве в часы пик - уезжают -
приезжают, выгружают-загружают… На самом рынке - продавцов, покупателей - тьма-тьмущая и все галдят. Мы с теткой не
углублялись в недра - прошлись по касательной и вышли обалдевшие:
- Спички! -
спрашивали мы у лоточников, - спички есть?
Никто не
отвечал прямо, что нет, мол, у меня спичек. Все с какими-то шуточками.
прибауточками, подколами. Видимо, следовало отвечать в этом же роде,
дескать, мы тоже не лыком шиты…
Наконец, в каком-то киоске нашли-таки спички… Эх, буйное
торжище! Жаль не было времени потолкаться!
- Какой ужас!
- сказала тетушка - У меня прямо голова
закружилась! И как тут люди только покупают! Я бы сюда ни за что не пошла!
- А это,
тетушка, дело вкуса. Мне еще до отъезда рассказывали историю про одного
"нового украинца". Совсем еще мальчишка, девятнадцать лет, а сделал
большие деньги, разбогател. И все у него есть, естественно. Жену себе взял - красавицу. Разодел, как
королеву; одни только часы за три с
половиной тыщи долларов, представляете! А она ему и говорит:
- Хочу
«стоять» на рынке!
Нравится ей
"стоять" на рынке - все тут!
Так он ей телохранителей нанял. Она "стоит", а они ее охраняют…
Почти возле
каждой станции метро есть свой базарчик - большой или маленький… Ночью торгуют
при свечах. Получается романтично и загадочно… Продавцы арбузов ночуют возле
своих арбузных куч - на пустырях и на газонах; жгут костры, пьют, закусывают,
тихо разговаривают, смеются…
В ЦПКО им Горького[2] гуляет по аллеям народ, лопает
мороженое; детвора скачет на огромных
надувных батутах - такие я видела в
Кфар Сабе.
В ноздрях щекотно от дыма чебуреков-шашлыков,
которые жарятся прямо на открытом огне; мельтешат ожившие аттракционы; крутятся
качели-карусели, в том числе - "чертово колесо обозрения", степенное,
и даже где-то величественное… В уши бьет та же самая местная музыкальная
дребедень, которую играют в Израиле в "русских" ресторанах, плюс
совершенно уже интернациональная
"чики- чики -там"
А вдали от
центральных аллей все еще можно найти уединенную лавочку и посидеть с друзьями
по сенью сосен и берез… "И я там была, мед-пиво пила…", да только не верится!
В магазине "Ведмедик", что на площади бывш. Тевелева, бывш. Советской Украины - заполнение, как
тридцать лет назад и раньше. Кроме импортных сладостей - полный набор советских
- всякие там "Мишки на севере", "Ну-ка отними" и прочее.
Даже зефир и забытая пастила. Желейный торт "Осенний веночек".
Возрожденные делисы. С виду такие же, как прежде. Хотела привезти в Израиль:
купила, попробовала - не то! Конечно, для тех, кто не знает настоящего вкуса, и
этот хорош. Но… не то… В остальном же
харьковская кондфабрика на высоте.
У нас на
работе есть обычай: каждый, кто возвращается из путешествия, привозит
какое-нибудь местное лакомство и ставит его на стол для всеобщего угощения. Я
тоже выставила шоколадные конфеты. Все
ели, нахваливали. Одна дама, очень, кстати, "медыкованная"
припозднилась. Увидела конфеты, попробовала и говорит нашей секретарше:
- О! Вкусно!
Откуда такое?
- С Украины.
Наташа привезла.
- А где их
производят?
- Она говорит,
что на Украине…
Должна еще
сказать похвальное слово харьковскому мороженому. Выбор стал огромный. На
импортное я даже не смотрела. Но зато почти каждый день лопала местное,
ностальгическое. Помните - пломбир в вафельных стаканчиках, шоколадное, эскимо
на палочке, сливочное с наполнителем и без, крем-брюле… Из Днепропетровска привозят даже брикетики -
между двух вафелек, помните? Но мне ни разу не удалось поймать, хоть на улице
люди ели - я видела.
Хлеб тоже
вкусный. Я такого раньше в Харькове не ела. Появились частные пекарни, и их
торговые точки, в которых до поздней ночи продаются свежайшие
"хлебо-бубличные" изделия; самые разные - вплоть до плетеных белых
хал и бейгелэ с маком.
Наш дом на проспекте Ленина. Торговля вытесняет по-немногу жильцов с первого этажа. Мы ведь тоже,
собственно, продали свою квартиру то ли под магазин, то ли под офис. Те самые
окна, через которые так любила лазить наша знаменитая кошка Люська и не менее
знаменитая дочка Оля (Маша Ильевская из "Харьковских хроник"), а
также их поклонники, забраны теперь металлическими решетками. Однако, кроме цветочного горшка на
подоконнике, ничего внутри не видать.
Полное запустение. Мы с тетушкой вошли
а подъезд, позвонили в дверь, но ответа не дождались. А в подъезде, по-моему,
со времени нашего отъезда ни разу не
метено, и след от засохшей кучи собачьего дерьма из "Хроники N1", по-моему, находится на
прежнем месте.