Part III

…Читатель может вполне резонно спросить автора: а что, собственно, изменилось в нашем городе за истекшие три месяца? Отвечаю: если бы у меня была видеокамера, то я, как Славик Найденов в Америке, прошлась бы с ней по улицам Харькова, и вы смогли бы все увидеть собственными глазами. Но ввиду отсутсвия таковой, придется воспользоваться традиционным методом изложения.

Итак, появилось еще больше торговых будок и киосков, но кроме этого, кое-где наблюдаются яркие тряпочные зонтики с легкими пластиковыми столиками и креслицами под ними. Под зонтиками сидит беззаботная молодежь, лопает пиццу, хлебает пиво и всякое прохладительное. И хоть таким, как мы, подобные радости материально недоступны, картинки радуют глаз. Все пустыри, клумбы, пространства между домами весною были распахпны, разобраны самозахватом под огороды. Сейчас на них дозревает картошка, буряки, помидоры, морковь и все такое прочее. Кроме этого, большинство харьковчан имеет огороды за городом и очень надеется, что с их помощью как-нибудь переживет грядущую зиму.

Здание старого ломбарда обживают новые хозяева: страховые общества, акционерные компании, брокерские конторы, биржи... Телефоны, телетайпы, факсы, компьютеры... У дверей дежурят теперь не истеричные старушки из вневедомственной охраны, а тяжелые накачанные молодцы из школ дзю-до и каратэ. В одном из входных проемов я увидела светлый холл, сплошь увешанный картинами. На первый взгляд ничего особенного, но посмотреть интересно. "Можно взглянуть на вашу выставку?" - обратилась я к одному из таких ребят. "Нельзя. Это частная коллекция". - Ой-ой-ой! Видимо, это-то всерьез. - А мне все не верится, все кажется, будто не сегдня-завтра жизнь примет свою прежнюю, привычную форму. Тем более, что все советские памятники пребывают до сих пор в целости и сохранности. Правда, к ногам бронзового Ленина новобрачные не слагают более своих свадебных букетов. Но ветераны войны и труда, а также старые коммунисты, все еще приносят ему по праздникам скромные цветочки. С мраморной стэлы в начале улицы Карла Маркса свинтили стальное имя первого пророка коммунизма, но кудлатую его, бородатую голову почему-то оставили. Детишки постсоциалистической эпохи думают, наверное, что это - Дедушка-Мороз... И железный парень Яша Свердлов тоже спокойно стоит на своем постаменте в скверике на одноименной улице. Недавно его даже покрасили черной масляной краской, и он сверкает на солнце, как начищенный сапог. Интересно, где люди достают такую краску?…

...Тем, кто родился под новыми созвездиями, должно быть, легче приспособиться к новой жизни. Наши дети, как "иностранцы, которые нас не понимают". Например, классическая шутка Жванецкого: "Мне в Париж по делу срочно!", от которой корчились в коликах смеха целые залы, вызывает у них лишь недоумение: "Если в Париж по делу - значит, мужик деловой; если деловой - значит, есть баксы; если есть баксы - то в чем проблема и где прикол?" ….

Но читатель, наверное, уже давно жаждет встречи с моей знаменитой подругой Анной. Признаться, я и сама по ней соскучилась. В последнее время мы видимся редко. После того, как прораб Леня эмигрировал в Германию (куда в срочном порядке устремились остатки харьковского еврейства), она стала правой рукой хозяйки.. Теперь Анна не делит больше поштучно яйца между членами своей семьи, гостями и домашними животными: в новом элегантном костюме, с галстуком-"бабочкой" и белым воротничком, она напоминает деловую женщину с обложки иностранного журнала или с рекламного ролика.

Дело в том, что они с Галиной (хозяйкой) бросили заниматься строительством и переключились на производство мебели. Обнаружили где-то "бесхозную" бригаду молодых ребят, смышленых и работящих. По возрасту эти ребята годятся нам в сыновья. Есть среди них один мужик, примерно, нашего возраста, так они называют его дедом… Ну вот, мальчики вкалывают, а дамы с рыщут по городу в поисках покупателей. Однако с утра-пораньше имеется все же шанс застать их обеих в офисе, куда я и приглашаю своих читателей - тем более, что у меня там есть кое-какие дела. Это совсем недалеко, в Доме Проектов, на другой стороне проспекта Ленина. Галина арендует там небольшое помещение. В прошлом году организации, подобные нашей, только-только начинали осваивать вставку-переход. А на сегодняшний день арендаторы расползлись уже по всему зданию и продолжают теснить своих агонизирующих хозяев.

В офисе у Галины всегда увидишь что-нибудь интересное. На этот раз я застала в ее кабинетике рекламного агента из харьковской еврейской газеты "Шалом", - персонажа с такой наружностью, манерами и акцентом, каких мне даже в Израиле встречать не доводилось. Агент уговаривал Галину дать рекламное объявление в его газету, соблазняя неслыханой дешевизной. Мне хорошо известно, что положение фирмы - катастрофическое. Денег ни копейки, куча долгов, зарплату давно не платят. Ребята жалуются, что их женам хлеба не на что купить, что "в холодильниках пингвины гуляют". В принципе, можно было бы взять ссуду в каком-нибудь банке, но банкиры дерут такие бешеные проценты, что никакое производство никогда их не окупит, только коммерция. Вот и приходится нашей фирме, как и другим подобным, заниматься торговлей, а полученный доход вкладывать в производство. Но торговля тоже - дело не простое, да и риск немалый... И все-таки Галина, несмотря ни на что, улыбается газетчику обворожительной улыбкой и при этом кричит в телефонную трубку:"Алло! Отец Илья?… Позовите , пожалуйста отца Илью!..."

Даже речь у Анны изменилась - стала более более отрывистой, а взгляд - жестким; болтать ей теперь совершенно некогда. Как-то вечером я зашла к ней по делу. Она усадила меня на кухне пить чай, и расположившись напротив, испытывающе поглядела в глаза, будто пытаясь припомнить что-то важное, и наконец, спросила:

- Ну вот… К тому времени все твои домашние расходились по своим делам, и я устраивалась на балконе.
Стоял октябрь, но было еще тепло. На солнышке, сняв с себя все, что только возможно, я загорала, читала книжку и тихо балдела. А ты тем временем убирала в квартире, поралась на кухне…

- Ближе к полудню ты ставила чайничек, накрывала на кухне стол и звала нас с котом Тимофеем обедать... За едой мы обсуждали уроки дона Хуана, и ты, отодвинув тарелки, раскладывала на клеенке свои записи, рисовала схемки, чтобы помочь мне разобраться в особо трудных местах... Ну, тепепрь вспомнила?

- А еще мы ходили с тобой на источник, гуляли по ботаническому саду, любовались небом и осенними деревьями, говорили на всякие возвышенные темы... Ну что, вспомнила, наконец?

- Да, вспомнила, но теперь мне кажется, что это было не со мной...

Но прежде, чем переходить к продолжению нашего разговора, следует рассказать вам немного о вышеупомянутом герое, а также о его приключениях, которые мне известны от подруги Анны.

Итак, в конце марта наша Галина Борисовна решила представить продукцию своей фирмы на межрегиональной выставке, которая проходила в городе Донецке. Сначала отправили образцы мебели. Большим контейнером. Вслед за контейнером должны были ехать в Донецк три наши очаровательные дамы: Галина, Анна и с ними молоденькая секретарша Сашенька. Но когда парни-мебельщики услыхали про такие ихние планы, они сильно воспротивились.

- Нет и нет! - решительно возразил двадцатилетний Леша-бригадир, - я ни за что вам этого не позволю!… Послушайте, Галина Борисовна, вы не знаете: выставка - это все равно, что базар. Женщинам, тем более одним, без охраны, ехать нельзя! - запросто могут обидеть... Вам обязательно нужна охрана… Жаль, что сам я поехать не могу - понимаете, жена на сносях, вот-вот родить должна … Поедет с вами Саша…

- Ладно, будь по-твоему… А что твой Саша, он надежный парень?

- Кто? Саша? О чем вы говорите! Я видел, как ему приставляли к горлу нож, а он сидел и улыбался! Железный человек…

Короче говоря, было решено, что первыми отправятся в Донецк Саша и Саша (Саша-мужчина и Саша -женщина). Они застолбят там место в выставочном зале, устроятся в гостинице, и на другой день спокойно встретят Анну с Галиной…

Однако дальнейшие события разворачивались не по плану. Прямо на пороге гостиницы к прибывшим из Харькова дамам кинулась взволнованная Сашенька. Она едва не плакала… Причины для беспокойства были веские: во-первых, ее активно соблазнял некий престарелый Пал Палыч - организатор выставки; а она, бедняжка, боялась обойтись с ним, как он того заслуживал, чтобы не навредить фирме; а во-вторых, тот же самый престарелый Пал Палыч так накачал водкой Сашу-мужчину, что тот уже с самого утра не вязал никакого лыка… Ну, Галина, естественно, сразу же занялась наведением порядка: Саше-женщине велела с Палычем не церемониться; после чего грозно призвала к себе Сашу-мужчину. Тот с великим трудом приплелся; язык у него во рту едва ворочался:

- Виноват, Галина Борисовна, извиняюсь… - прошепелявил он,- но честное слово, больше не буду…

- Чтобы завтра был здесь ровно в девять утра! Ты меня понял?! И чтоб трезвый, как стеклышко!!!

- Есть, Галина Борисовна! Будет сделано!.. Только разрешите, …пойду проветрюсь… Вот вам ключ от моего номера: вечером я зайду заберу… Вы только не волнуйтесь… я сказал, что все будет в порядке, значит, будет в порядке…

Короче говоря, в тот вечер дамы тщетно дожидались своего храброго защитника. Не пришел он к ним также в полночь, и в два часа не пришел, и в три... До самого рассвета все трое не смыкали глаз, и с первым же лучом солнца, принялись трезвонить в Харьков:

- Леша?!! Что нам делать, Леша? Саша напился и куда-то исчез! Где искать его, мы не знаем!

- Послушайте, успокойтесь… Значит так… Во-первых, скажите: в номер к нему вы не заходили?

- Да нет, не заходили…. Но дело, видишь ли, в том, что там его и быть не может - ключик свой он оставил у нас.

- А вы сходите, все-таки, поглядите что да как. Потом еще раз мне перезвоните.

Дамы бегом спустились на пятый этаж и с ужасом обнаружили, что двери сашиной комнаты открыты настежь, окно распахнуто, а в помещении - чемоданчик, окурки в пепельнице и больше ничего. Пусто…

- Ну да, - ответила коридорная, - видела я вашего парня. Пришел вчера… часа, наверно, в три ночи, сел под дверью и сидит: "стесняюсь, мол, беспокоить людей в такое время..." Ну, я его и пожалела, отперла номер своим ключем…

И принялись наши дамы звонить в Харьков по-новой, докладывать Леше ситуацию:

- А на каком этаже сашин номер? - тихо спросил Леша. - На пятом?… О-го!… А вы хоть посмотрели, что там под окнами? Там хотя бы все нормально?

Сломя голову, женщины снова сбежали по лестнице. Когда же они, перегнувшись через подоконник, искали глазами на тротуаре молодой и красивый труп, за их спиной неожиданно раздался бодрый мужской голос:

На пороге стоял Саша, абсолютно трезвый и свеженький, как огурчик.

Всю следующую неделю в Донецке Саша вел себя безукоризненно. По вечерам гонял с дамами чаи: из гостиницы ни ногой... Он оказался прекрасным. душевным парнем, хоть жизнь у него была нелегкая.

Когда Саше исполнилось восемь лет, умерла его мама, а на десятый день папа ушел из дома, оставив Сашу и его старшего брата на произвол судьбы. Заботу о мальчиках взяла на себя совершенно чужая им по крови женщина, еврейка. Саша считает ее своей матерью и говорит о ней с нежностью и благодарностью; отцом ему стал старший брат. Потом ему доводилось встречать своего, так сказать, физического отца. Ну и что? - Да ничего - чужой, совершенно чужой человек... Но вот чем Саша зарабатывал себе на жизнь, когда стал взрослым - это не совсем понятно... Он, вроде бы, упоминал про какой-то цех, в котором одно время был хозяином. Но его дело, к сожалению, прогорело - ограбили свои же товарищи… А еще была у Саши жена. - Красавица, по общему мнению, необыкновенная… Танцовщица… Ребенок у них родился, но вскоре тяжело заболел и умер... После смерти ребенка Саша начал пить по-черному, и их отношения с женой разладились…

Через несколько дней после возвращения всей компании из Донецка ко мне вдруг примчалась взволнованная подруга Анна и сразу же кинулась к телефону.

- Что с тобой, Анна? На тебе просто лица нет!!! Что-то случилось?

- Ой, случилось!.. С Сашей беда!… Спасать его надо! Понимаешь?!… Срочно!

- В общем, убили одну девушку, наркоманку... Обвиняют Сашу… держат в милиции… избивают жутко - хотят выбить признание...

- Мне утром жена его звонила. Ее пустили к нему на свидание…

И вот что рассказала мне тогда подруга Анна:

Благопоучно возвратившись из командировки, Саша решил отметить это радостное событие с друзьями в ресторане. Непонятно, находилась ли та девушка в их компании, или же просто сидела за соседним столиком.... Но на рассвете кто-то обнаружил ее изуродованный труп на крыше одного из ближайших строений. Неизвестно по какой причине подозрение пало на Сашу.

- Ты не представляешь! - вся бригада буквально стоит на ушах. Мы с Галкой уже подняли на ноги пол-Харькова.

- А скажи мне, Анна, положа руку на сердце: ты совершенно в нем уверена? На все сто процентов?

- В ком? В Саше? Уверена, как в себе самой… Он просто не способен на такое!

- Послушай-ка, знаешь что… Есть у меня одна знакомая… правозащитница. Давай обратимся к ней.

Я позвонила Эллочке Давыдовой, изложила ей вкратце суть проблемы и передала трубку Анне. Они долго и подробно беседовали. Эллочка приняла эту историю очень близко к сердцу и научила Анну, какой стратегии следует придерживаться.

Но воспользоваться ее советами не пришлось: вечером того же дня сашиной жене сообщили из милиции, что найден-таки настоящий убийца. Поэтому обвинение с Саши сняли, но сказали, что продержат его под арестом еще дней десят: вроде как, за мелкое хулиганство… Саша решил на этом поставить точку, молча смириться и не вступать в борьбу с правосудием, считая таковую борьбу безнадежной…

- Ну как там Саша? - возвращаюсь я к вопросу, заданному мной подруге Анне в самом начале нашего разговора.

- Саша? Да ничего... Говорит, что в милиции ему отбили печень… и почки…. А в остальном, вроде, ничего, нормально… Недавно был в очередном запое...