ГЛАВА ПЕРВАЯ

Наконец, я снова здесь! Я просто не могла этому поверить. Выйдя из самолета, я остановилась, чтобы вдохнуть пьянящий воздух Ближнего Востока, напоенный ароматами цветущих цитрусовых садов и слегка приправленный пылью.

Таможенный чиновник, скрупулезно изучив мои документы, с видимой неохотой поставил печать в мой Южноафриканский паспорт и произнес: «Добро пожаловать в Израиль!»

«О нет! – подумала я, - «Добро пожаловать домой!» – вот, как нужно было сказать». Однако вслух этого не произнесла.

Шел 1983 год. Мне было двадцать три года, меня переполняла молодая энергия и радость жизни. К тому времени я успела окончить трехлетний Курс графики и дизайна в Кейптауне (Южная Африка), и самой большой страстью моей жизни были путешествия. Восемь месяцев я ездила по миру, исколесила Англию, Европу, часть Америки и Ближний Восток. И результате крошечный пыльный Израиль так глубоко запал в мое в сердце, что — вот, - я сюда вернулась! Казалось, Бог вдохнул в меня израильский дух, и мне предназначено стать настоящей еврейской женщиной, обзавестись мужем и десятком ребятишек, и вместе со всем своим многочисленным семейством жить в Иерусалиме... Я все воспринимала здесь, как свое, родное: и эту удивительную страну, и образ жизни ее обитателей, и многообразие человеческих типов, представляющих народ Израиля. Тот факт, что я не родилась еврейкой, нисколько не влиял на то глубокое ощущение близости и причастности ко всему, что я здесь видела и слышала. Позже я узнала, что для большинства сионистов – как евреев так и христиан - Иерусалим в полном смысле слова становится родным домом. Странная вещь происходит здесь с вашим сердцем: оно говорит вам, что вы обязательно должны сюда вернуться – и вот я вернулась!

Нигде и никогда в своей жизни: ни прежде, ни потом, мне не доводилось испытывать ничего подобного. Физический и духовный мир здесь настолько очевидным образом связаны друг с другом, что временами сливаются воедино...

В те времена Израиль был сущим раем для подобных мне молодых волонтеров, приехавших на работу в киббуц. Киббуцы обеспечивали нас жильем, великолепным питанием, предоставляли массу возможностей общаться с интереснейшими людьми и вообще «ловить кейф на полную катушку». А мы в свою очередь выполняли работу, приносившую киббуцам средства к существованию. Мы часто ложились спать заполночь, и вставали в 4 утра, чтобы отправиться на сбор фруктов. Но даже это представлялось мне тогда увлекательным приключением. О, как много воды утекло с тех пор, как много изменилось!

Но самой важной и ценной в моих глазах была возможность впитывать в себя образ жизни и мыслей коренных израильтян. Я восхищалась тем, с каким упорством и самоотверженностью они трудятся, чтобы оживить эту сухую мертвую пустыню, изумлялась тому, как вообще здесь может хоть что-то вырасти. Почва, на вид совершенно бесплодная, производила дыни, огурцы, помидоры и прочие плоды земли. Я открыла для себя радость в таких, казалось бы, обыденных вещах, как просто «быть вместе» - со своей семьей или с друзьями. Жизнь представлялась этим людям неоценимым сокровищем, и они в полной мере наслаждались каждым мгновением, которое даровал им Господь – все вместе и каждый в отдельности.

Кроме того, я наблюдала их готовность противостоять террору, который снова поднимал свою омерзительную голову. Тот факт, что каждый юноша и каждая девушка по окончании школы обязаны взять в руки оружие, отслужить в армии, и только после этого они начинают свою взрослую жизнь, также является частью реальности этой необыкновенной страны. К счастью, в то время и в самом Израиле и на его границах было относительно спокойно, и жизнь, как евреев так и арабов, протекала на редкость благополучно.

Наслаждение жизнью в тени смерти – эту сладостно-горькую дихотомию я упорно пыталась освоить. Вопреки... или нет - скорее, благодаря этому, я так сильно полюбила эту страну контрастов.

Мелодичные народные песни у общего костра под звездным небом и яростные, до крика, до хрипоты споры, которые вспыхивали между киббуцниками «по поводу и без повода», представляли собой ингредиенты так называемого «сабрового супа». «Сабра» - это вид местного кактуса, но «сабрами» называют также уроженцев Израиля - колючих снаружи и мягких и нежных внутри. Да, они, действительно, такие!

Шел третий месяц моего пребывания в киббуце Ревивим, когда мне неожиданно позвонила моя близкая подруга Бью Хатч - австралийка, работавшая в Международном Христианском Посольстве в Иерусалиме. Она была личным референтом директора, и в связи с приближающимся праздником Суккот им срочно требовался художник. Зная о моих профессиональных возможностях, а также о том, что я сейчас нахожусь в Израиле, она предложила своему шефу мою кандидатуру, естественно, не догадываясь о том, каким невероятным образом это изменит всю мою жизнь.

Надо сказать, что постоянные ночные дискотеки в сочетании с ежеутренними ранними подъемами меня уже порядком утомили, о чем красноречиво свидетельствовали мешки под глазами, которые появились у меня в последнее время. Поэтому я с радостью приняла приглашение Бью, полагая, что в Иерусалиме сумею вести более размеренный образ жизни, и это, несомненно, пойдет мне на пользу. А главное - во мне продолжала гореть все та же непреходящая жажда, и я надеялась, что Иерусалим, о котором я до сих пор могла лишь только мечтать, изольет, наконец, живительную влагу в мою иссохшую душу.

Всю дорогу в автобусе у меня на сердце скребли кошки - я думала о той неизвестности, которая ожидает меня впереди: ведь в киббуце все было так ясно и определенно. И вот, прежде чем я успела это осознать, мы оказались в Иерусалиме - наш автобус проезжал мимо Старого города, с его лабиринтом узких улиц и стенами из светлого известняка. Вечерело, и казалось, будто окружающие дома с огромной неохотой возвращают пространству впитанный ими за день солнечный свет. Розовато-желтый оттенок каменной кладки создавал впечатление акварели – неотразимое в моих глазах художника. Именно в тот момент я поняла, что мою жажду Иерусалима утолить невозможно.

Наблюдая закат над городом, я и не думала о возвращении домой в Южную Африку. Зачем? - Ведь я и так уже была дома. В моей жизни начиналась новая захватывающая глава, и я отчетливо сознавала, что назад дороги нет.