ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Это был Аарон. Я была в таком шоке, что не могла ни удивляться, ни радоваться, и лишь пыталась сохранить самообладание, когда он сокрушенным голосом сообщил мне о своем «повторном» разводе! Со слезами – облегчения или боли, я не знаю, – он смиренно просил у меня прощения за все те страдания, которые он мне принес.

- Я глубоко сожалею, Лиз. Поверь мне, я так глубоко сожалею... Я... я... я... – он не мог продолжать из-за нахлынувших слез.

Было очевидно, что Аарон стыдится своей слабости и понимает, перед какой сложной дилеммой он меня ставит.

- Я понимаю, Лиз, я все понимаю... для тебя это, наверное, слишком... – он сознавал, что у меня есть полное право его отвергнуть. – Ну что ж, вероятно, нам лучше прекратить этот разговор... Я позвоню тебе позже...

- О, нет! Не надо! – почти закричала я в ответ, охваченная страхом вновь потерять своего любимого. Обливаясь жаркими слезами, сбивчиво и бессвязно я говорила ему о том, как я его люблю и никогда не переставала любить. Теперь мы плакали вместе - каждый на своем конце телефонной линии, и никто не решался первым повесить трубку – обоим казалось, что повторного шанса у нас уже не будет. Немного успокоившись, я перевела разговор на другую тему и сообщила ему, что продолжаю процесс обращения. Это привело его в восторг. Он был уверен, что без него я не стану этим заниматься, и принял мои слова, как добрый знак, который был ему сейчас так необходим!

- Не грусти, моя любовь, мы снова будем вместе, - сказал Аарон прежде чем мы скрепя сердце окончили разговор.

Можете себе представить, каким веселым и радостным был для меня этот Пурим! Вся еврейская община ликовала вместе со мной: какое счастье, Аарон вернулся!

Вскоре после Пурима у жены моего рабби начинался «шаббатний месяц», который она планировала провести в Израиле. На время своего отсутствия она попросила меня остаться в их доме «за хозяйку».

Это было здравое решение, потому что все четверо ее детей прекрасно меня знали, к тому же у них была замечательная прислуга, с помощью которой я вполне могла вести «строго кошерный» дом. И вот, когда все предотъездные хлопоты были окончены, и жена рабби уже готовилась отправиться в путь, я вручила ей координаты Аарона и попросила обязательно с ним встретиться. Мне хотелось, чтобы она познакомилась с ним и лично убедилась, какой это исключительный человек. Тора учит, что если мужчина нашел себе жену, то он нашел «благо»¹. Но поскольку у медали есть еще и другая сторона, я молилась, чтобы мы с Аароном смогли стать «благом» друг для друга.

Дни шли за днями, у нас в Южной Африке в доме у рабби жизнь текла своим обычным чередом, размеренно и спокойно, его жена отсутствовала уже вторую неделю, и все это время она регулярно звонила домой. Однажды утром раздался ее обычный звонок. У детей, как всегда, это вызвало бурю эмоций. Возбужденные и радостные, один за другим они подбегали к телефону, чтобы побеседовать с мамой... Наконец, настала очередь рабби. Он долго и молча слушал свою жену, лишь изредка кивая головой, произнося многозначительное: «Ммм, ммм...» и бросая на меня любопытные взгляды. В результате он заключил: «Ты права, моя дорогая, я совершенно с тобой согласен. Посмотрим, что я сумею сделать».

У меня холодок пробежал по спине: а вдруг израильские раввины ей все обо мне рассказали? Я готова была провалиться сквозь землю, сбежать, исчезнуть... Но делать было нечего – так или иначе меня ожидал завтрак в обществе рабби и его детей. С течением дня события приобретали все более устрашающий характер. Казалось, будто после разговора с женой рабби приобрел какой-то надменный и самодовольный вид – чего раньше с ним никогда не случалось. Положительно он вел себя так, как будто бы знал обо мне все.

Но самое скверное началось вечером, когда он попросил меня пораньше уложить детей, чтобы мы с ним могли «поговорить с глазу на глаз»! Бледная, с пересохшей гортанью, я чувствовала себя ягненком, ведомым на заклание. А тем временем рабби бросал грозные взгляды в сторону телефона. Ну почему, почему я такая несчастная!

И вдруг совершенно неожиданно он вскочил, крепко обхватил меня за плечи и воскликнул: «Лиз! Почему у тебя такой потерянный вид – радуйся!»

- Чему мне радоваться? – робко спросила я.

И рабби с широкой улыбкой принялся рассказывать мне о том, как его жена встретилась в Израиле с Аароном, и какое благоприятное впечатление он на нее произвел. Она убедилась, что Аарон – исключительный человек и образцовый еврей.

- Поэтому моя жена пришла к выводу, что все это время мы неправильно себя вели по отношению к вам обоим. Она считает, что держать вас в разлуке – это просто грех, и я с ней полностью согласен, – триумфально завершил рабби, и тут же принялся набирать какой-то номер.

- Куда вы звоните?

- В Раввинский Совет, разумеется, куда же еще!

- Для чего?

- Моя жена сказала, что незачем больше тянуть. Мы хотим немедленно добиться разрешения на ваш брак и назначить дату свадьбы.

- Дату свадьбы?

- Ну, а как же! Ведь без этого ты не сможешь выйти замуж. Правильно? Так вот, прежде чем я позвоню главному раввину, решай, на какой день назначить вашу свадьбу, – и он указал на прикрепленный к двери календарь. – Как насчет девятого августа? Что ты скажешь?

С головокружительной быстротой я произвела мысленный расчет: не приходится ли этот день на мой менструальный период? Ведь в это время по еврейскому закону близость между супругами запрещена. Понятно, что медовый месяц должен быть счастливым и полноценным! К моему великому облегчению, девятое августа оказалось вполне благоприятной датой.

- Спасибо вам огромное!

Я еще не вполне оправилась от смущения, когда рабби предложил мне позвонить Аарону и согласовать с ним это решение.

- Конечно, - ответила я, - и начала неловко набирать номер.

Услышав мой голос, Аарон очень обрадовался, однако из-за нахлынувших слез я не могла сказать ему ничего вразумительного.

- Что с тобой, моя любовь, о чем ты плачешь? – спросил Аарон. – Случилось что-то плохое?

- О, нет... Н-ничего... Просто... - и я снова ударилась в слезы.

К счастью, рабби оказался человеком действия, он забрал у меня трубку и сам сообщил Аарону это радостное известие. Тем временем я без сил опустилась на табурет, благодаря Бога за Его доброту.

Мы Аароном все-таки станем мужем и женой!