Сюжеты Новая сказка про Золушку «Алые паруса» или «Золушка 2» «Король Лир» Волшебная сказка о плененной красавице «Мертвые души» и «Поле Чудес в Стране Дураков» «Вишневый сад» История, в пределах которой находятся модификации «Подвесков королевы» и «Му-му» Ново-украинская дума про новых купцов и разбойников. (В пределах «думы» находится «новая история о добром самаритяне») Маугли Подборка кратких соответствий ...там, где обитают люди...

Картинка:  Персонажи из "Иудейской войны" Л. Фейхтвангера. 70-е годы

---

 «Алые паруса» или «Золушка 2[1]»

ЭХ5, зима 93-94 г.г., г. Харьков

 Сейчас я поведаю вам историю, за подлинность которой несет ответственность ее очевидец и участник, вернее, участница. Это моя знакомая, она работает в той организации, где я начинала свою проектную карьеру[2], и где мой высоко одаренный сотрудник Могилевский частенько произносил свою знаменитую фразу, столь актуальную в нынешние времена: “Все - сумасшедшие! Все, все, все сумасшедшие!”... Однако не будем отклоняться от сюжета, весьма похожего, кстати, на сюжет известного всем романтического литературного произведения. Какого? Надеюсь, определите сами, когда прочтете...

Так вот, в том отделе, где работает моя знакомая, есть инженер по фамилии, допустим, Рабинович. Я его не помню. И это не удивительно. Говорят, он маленького роста, неприметный, уже не молодой. Не все даже знают, как его зовут - так и обращаются по фамилии: Рабинович да Рабинович. Есть у него дочка. Ну, вся в отца. А знаете, - то, что еще терпимо в мужчине - в женщине... короче говоря, сами понимаете. А вообще, она добрая, хорошая, работящая девочка. Успешно окончила институт. Рабинович устроил ее в свой отдел. На работе были довольны новой сотрудницей, и только папа вздыхал: “Бедняжка! Видно, ей так никогда и не выйти замуж!” Девочка еще ни с кем не встречалась, а было ей к моменту нашего повествования двадцать восемь лет.

И вот однажды, осенью прошлого года, после нескольких дней отсутствия, на работе появился Рабинович, какой-то странный на вид: нес что-то бессвязное, хохотал невпопад и даже, как будто, косил глазами.

- У Рабиновича крыша поехала! - пронесся по отделу слух.

- У вас что-то случилось? - участливо поинтересовалась моя знакомая.

- Дочку замуж выдал!!! - засмеялся в ответ Рабинович

- ???!!!

И вот что он поведал:

Не так давно он ездил в Москву провожать своего двоюродного брата в США. Про это в отделе знали. Тот уезжал в эмиграцию. Уже будучи в Штатах, брат познакомился с семьей, которая уехала из СССР много лет назад. Стали дружить домами. И вот однажды брат Рабиновича решил показать своему новому приятелю-американцу свой семейный альбом: “Это, дескать, я в годовалом возрасте, это родители, а это мы с женой в Сочи... и т. д. и т. п...”

- Погодите, погодите, - остановил его американец, - а это кто?

И указывает на фотографию дочки Рабиновича.

- Ах, это...- двоюродный дядюшка даже смутился. - Это одна моя племянница...

И стал переворачивать страницу: на что тут, дескать, смотреть! В семье все тоже жалели бедняжку.

- Нет, нет, погодите! Скажите, сколько ей лет? Она замужем?

Американцу было около сорока. Его вывезли из России мальчиком. В Штатах он усердно учился, много работал, сделал прекрасную карьеру, был холост и жил вдвоем со своей мамой. Говорил, что на женщин у него нет времени.

- Двадцать восемь лет, не замужем, - ответил родственник Рабиновича и вместе с американцем принялся изучать портрет племянницы: “И что он в ней углядел? Правда, снимок совсем крошечный, и девочка, вроде, не так уж плохо получилась”…

- Кто ее родители?

Рабиновическому родственнику пришлось все подробно рассказать. В деликатной форме он попытался намекнуть американцу, что тот направляет свой интерес по неправильному адресу:

- ... они ведь даже не москвичи, живут в провинции, в Харькове...

- Ну и отлично! - воскликнул американец. - У нас как раз в Киеве родня. Мы с мамой сможем их навестить… Или... А что, если я вышлю ей гостевое приглашение в USA?

- Не знаю, - ответил родственник, - я напишу в Харьков, спрошу...

В общем, получив письмо, Рабиновичи судили-рядили всем семейством и, в конце концов, решили принять приглашение. Получив бумагу, стали оформлять документы. Дело затянулось на долгие месяцы. А Рабиновичи не умели ускорять процессы. Американец у себя в Америке начал нервничать, звонить по телефону: дескать, скоро ли?

- Знаете что, - ответил Рабинович,- не скоро! У нас такие дела скоро не делаются. Может, вообще ничего не получится!

-ОК! - воскликнул американец и приехал сам.

Через четыре дня они с дочкой Рабиновича зарегистрировали брак.

- Хотите поздравить девочку?- обратился счастливый отец к моей знакомой.

- Что за вопрос? Конечно, хочу! А где она?

- Ждет в коридоре.

И что вы думаете! Выскочив в коридор, моя знакомая увидела молодую даму в изящном, неброском, и должно быть, очень дорогом костюме, с безупречной модной стрижкой, сияющими глазами и счастливой улыбкой. Кто это? Неужели дочка Рабиновича? Быть того не может! Красавица! Если бы встретила на улице, ни за что бы не узнала.

- Поздравляю!

- Спасибо! Познакомьтесь, пожалуйста, это мой муж!

“Рослый, статный, элегантный... Не сказать, чтобы красавец, но... Это был мужчина! - рассказывала потом моя знакомая, неизменно на этом месте вздыхая  - ...настоящий мужчина... Пока что, он уехал в Америку один, осыпал ее подарками, заплатил за курсы вождения, нанял учителя английского, сказал - кроме этого моей жене в Америке ничего не понадобится...”

Вот такая история. Ну, чем не “Алые паруса”?

 «Король Лир»

май 94. г Харьков

…Дело было в период подготовки к выставке самодеятельного творчества. Моя подруга, которая занималась ее организацией, позвонила мне и сообщила, что одна ее знакомая, мастерица-соломщица, недавно умерла, оставив после себя коллекцию прекрасных работ. При жизни у нее ни разу не было персональной экспозиции, и моей подруге очень  хотелось посвятить ей отдельный стенд. Муж покойной, человек очень уже пожилой, охотно поддержал эту идею, моя подруга с ним, в принципе, обо всем договорились, осталось только выбрать работы, уточнить организационные детали.  Для этой цели она пригласила меня сходить вместе с ней к старику, заранее условившись о встрече. Из-за дождя и отсутствия транспорта мы пришли с некоторым опозданием. На наш звонок в дверь ответил резкий женский голос:

- Кто?

 - Мы к такому-то и такому-то. Насчет выставки.

- Какой выставки?

- Простите, это квартира Б.?

- Да.

Дверь отворилась, и мы увидели на пороге молоденькую хорошенькую женщину - небольшого росточка, изящно одетую, без улыбки на лице. Не тратя лишних слов, она предложила нам тапочки и скрылась на кухне. Из комнаты выглянул смущенный приветливый старичок:

- А я думал, что вы уже не придете.

- Извините, что опоздали.

Хозяин пригласил нас сесть, моя подруга завела с ним разговор, выложила на стол “пысанку” - искусно расписанное пасхальное яичко:

- Это вам подарок к празднику. Изображение рыбы на яйце - пожелание здоровья и долголетия. Наташечка, а ты посмотри пока работы, выбери, что нам подойдет для выставки.

Стены малогабаритной квартиры были плотно увешаны картинами из соломки: пейзажами, натюрмортами, орнаментами... Я начала уже мысленно размещать их на стенде. И тут обратила внимание на цветную фотографию явно местного производства, на которой была запечатлена прелестная юная девушка, почти еще ребенок, с букетиком гвоздики  в руках. Лицо ее показалось мне очень знакомым. И дело было даже не в фамильном сходстве со стариком. Мне и раньше случалось видеть  ее фотопортреты. Но когда и где?

А тем временем моя подруга обратилась к старику с вопросом:

- Скажите, на какое время мне лучше договориться с машиной? Я  сама приеду забирать работы, не беспокойтесь, я все сделаю сама.

Старик замялся.

- Не беспокойтесь! - продолжала подруга, - в помещении есть сигнализация, а на ночь мы прячем экспонаты в сейф.

- Видите ли,  - смущенно проговорил старик, -  дело в том, что я... я подарил эту квартиру своей внучке... Теперь она здесь хозяйка,  все принадлежит ей - и квартира и то, что в квартире... Вам нужно обращаться к ней. А я ...

Маленькая женщина вошла в комнату и села на диван.

Моя подружка принялась рассказывать ей всю историю с самого сначала - о возможности организовать посмертную выставку, о гарантиях полной сохранности и т.д. и т.п....

- Нет, - ответила молодая хозяйка, - мы посоветовались с мамой и решили, что сейчас у нас нет возможности тратить на это время.

- Но вам не нужно тратить ваше время - мы все сделаем сами.

- Нет.

- Я отвечаю за сохранность - в библиотеке есть охрана, сигнализация. На ночь мы будем запирать экспонаты в директорский сейф.

- Нет. Когда у мамы появится время, она займется этим делом сама.

- Воля ваша, но только учтите: получить помещение сейчас очень сложно, тем более, бесплатно.

Ответа не последовало, и мы стали поспешно собираться восвояси. Обернувшись на пороге, я спросила молодую хозяйку:

- Девочку на портрете зовут Леночка?

- Да.

Потом она остановила нас у двери:

- Погодите, вы забыли яичко.

- Мы не забыли - это наш подарок вашему дедушке.

- Ах, вот как!.. Ну извините, что так получилось.

- Ничего, это вы нас извините.

На лестничной площадке я сказала своей подруге:

-  Послушай! Это же настоящий король Лир!

- Точно. А знаешь, сколько раз он мне звонил? Как ему хотелось выставить работы своей покойной жены!

- Видно, думал, что хотя бы они еще ему принадлежат...

Волшебная сказка о плененной красавице

(“Мы с тобой одной крови!”)

 

…- Ой, девочки! Что я вам сейчас расскажу! Вы не представляете, какой ужасный случай произошел с дочкой наших приятелей…

- Когда?

- Буквально на днях... Совсем недавно.

-  А что за случай?

- Расскажи!

- Расскажи!

- Ну, значит так, слушайте:

 Случилось это перед самыми зимними каникулами… Да! – забыла вам сказать - девочку зовут Сашенька,… ей нет еще и восемнадцати... Она у них, знаете, какая? – артистка,  красавица-метиска; от папы с мамой, ей досталось, по-моему, двенадцать разных кровей, а может быть, даже больше… На школьных каникулах у нее как раз намечалось много работы: играть роль Мальвины на детских утренниках - петь и танцевать. Каждый вечер шли репетиции. И вот однажды отправилась эта Сашенька в центр  по каким-то своим надобностям - кажется, мерить театральный костюм. Было около двух часов дня. Обещала родителям, что скоро вернется: до репетиции ей еще нужно было сделать кучу всяких дел. В половине четвертого Сашенькина мама начала волноваться. Отец ее успокаивал: никуда, мол, твоя дочка не денется, подожди, скоро вернется. Дело в том, что в последние месяцы Сашенька не слишком баловала своих родителей примерным поведением: регулярно норовила куда-нибудь завеяться, являлась домой поздно ночью. Гуляла с ребятами по Клочковской, в районе Холодной Горы... Мать, конечно, не находила себе места.  "Ну что ты так волнуешься, мама, - успокаивала ее дочка, -   со мной ничего плохого случиться не может. Я, вообще, никого не боюсь.  Потому что с кем угодно могу найти общий язык, не беспокойся, пожалуйста!". Вскоре позвонил мальчик, с которым она тогда встречалась -  Сашка не пришла к нему на свидание.. Отец пытался найти ее в ДК, где уже полным ходом шла репетиция. Режиссерша в гневе швырнула трубку: "Ваша дочь подводит коллектив!".

 Наконец, где-то после  шести вечера раздался звонок:

- Папочка, я уже иду домой! -  голосок у Сашеньки дрожал, в нем звучали слезы.

- Что? Что с тобой случилось? - на этот раз даже отец испугался: он давно уже не слышал, чтобы его девочка плакала.

- Случилось... нет,… не случилось... ничего...

- Тебя встретить, Сашенька?

- Нет, нет, я тут недалеко. Сейчас буду дома…

 

А теперь послушайте, что рассказала эта девочка своим родителям.

 

Быстро окончив свои дела в городе, она села в троллейбус. В вагоне оказалось много свободных мест, и Сашенька расположилась возле окошка. К ней сразу же подсел какой-то пьяный парень, а сзади пристроились двое других, таких же. "Поедешь с нами", - сказали они.

Сашенька пробовала спорить, но они держали ее крепко и не позволили выйти на нужной остановке. Девочка обратилась за помощью к стоявшему рядом пассажиру. "Нехорошо, ребята, отпустите ее". – произнес пассажир и вышел.  На "Отакара Яроша" эти трое высадили Сашеньку из троллейбуса и повели к гостинице "Мир".

 

 - А когда это было?

 

- Днем, часа в три, представляете? Кругом полно народу. Девчонка не знала, что делать. Кричать? Вроде, неудобно. Двое по бокам вцепились ей в курточку, а третий конвоировал сзади. Вот так, прямо в курточке, они привели ее в зал ресторана и усадили за столик. Девочка увидела, что там эти парни чувствуют себя хозяевами: милиционер стоит перед ними навытяжку, официанты подобострастно кланяются, а посетители восторженно приветствуют. Наверно, сынки каких-то боссов, а может, и сами уже с усами - теперь ведь такое не редкость. Сашенька попробовала применить классическую женскую хитрость. "Мальчики, - произнесла она игривым тоном, - ну, так не интересно: вас трое, а я одна. Давайте, я пойду позвоню своим подружкам". " Не стоит беспокоиться,- был ответ,- нам тебя одной вполне хватит. Подожди, мы уже послали за аппаратом [3]."

Перед ней поставили бутылку коньяка и положили шоколадку: "Не плачь, детка!",- а сами начали сдавать карты. Так сказать, "средь бела дня и на глазах у восхищенной публики". Потом, в азарте позабыв обо всем, они куда-то отошли, и девочка попробовала улизнуть. Но не тут-то было. Ее поймали, водворили на место и пригрозили: "Не дури, а то сдадим арабам!" И показали на соседний столик, где компания молодых левантинцев, выкатив на нее масляные глаза, уже шевелила усами в предвкушении удовольствия. Сашенька сидела, боясь пошевелиться, по щекам ее текли слезы ужаса. Эти слезы заметил один из проходивших мимо молодых посетителей, видимо, знакомый ее мучителей. "Спаси меня!"- крикнула девочка в отчаянии. "Ребята, не нужно, - начал было парень, - отпустите малолетку…" Но не успел он окончить фразу, как был свален на пол ударом под дых. Его тут же подхватили подмышки и, как тряпичную куклу, отволокли куда-то в угол. Все прочие посетители вели себя так, как будто бы в зале ничего особенного не происходит

И тут Сашенькины слезы вдруг высохли, и она произнесла совершенно спокойным голосом:

- Мальчики, честное слово, было бы гораздо лучше, если б вы меня отпустили… Для вас же лучше…

- Вот интересно, почему?

- А  разве вы не видите, что я цыганка?…  Если со мной что-нибудь случится, то вам придется иметь дело с Рустамом.

- Да не слушайте ее, она все врет!

- Нет-нет,  погоди – это что еще за Рустам?

- Ой, гляньте, она ж, и правда, нерусская!

У Сашки огромные серо-зеленые глаза, пушистые ресницы, густые темные брови и буйная грива крутых локонов, которые она в последнее время зачем-то красит в черный цвет. Среди множества прочих кровей, у нее есть и цыганская. Еще совсем маленькой девочкой, глядя на табор, расположившийся на ночлег прямо на вокзальной платформе, или разводящий костры где-нибудь под городским мостом, она говорила с завистью: "Вот счастливые! И я бы тоже хотела  так жить!".

- Погоди, погоди, что ты врешь! Кто такой этот Рустам?

- Рустам – это мой брат. В случае чего, он вас и под землей разыщет.

- А ну-ка скажи, где он живет?

Сашенька назвала адрес:

- И учтите, - добавила она, - что табор на Алексеевке  - это мой табор, и табор на Москалевке - тоже мой табор...

- Уходи...

 

- Вот ужас, девочки!

- Нет, что творится! Вы представляете - днем, в таком людном месте!

- Но вы только подумайте, какова девчонка! Такую историю сочинила сходу! И до чего складно!

- Э, девочки, послушайте - ведь в том-то все и дело! Ничего она не сочинила, ни единого словечка не придумала!

- ???!!!

- Как это?

- Вот послушайте дальше:

 

Примерно за две недели до этого случая подружки уговорили Сашеньку пойти вместе с ними к гадалке. Сеанс стоил тогда четыреста купонов, деньги по тем временам огромные. У нее такой суммы, естественно, не было. Подружка-парикмахерша дала ей взаймы: дескать, когда будет - отдашь. Все дело в том, что гадалка была совершенно необыкновенная, говорила одну правду. Конечно же, цыганка. И не простая какая-нибудь цыганка, а самая настоящая цыганская королева, или там – не знаю - княгиня…

Увидав девчонок на пороге, гадалка почему-то несказанно обрадовалась и обратилась прямо к Саше:

- Как звать тебя, дочка? Ты ведь наша. Я вижу цыганскую кровь.

- Да, верно, мой прадедушка был цыган...

Оставив подружек стоять в недоумении, гадалка увела Сашеньку к себе, накормила, напоила, рассказала ей абсолютно все про ее родителей, про учебу, и денег, естественно, не взяла ни копейки. Про любимого мальчика сказала вот что:

-  Пустое, за него ты замуж не пойдешь.

И тут в комнату вошел смуглый юноша лет восемнадцати на вид. Сашенька почему-то сразу поняла, что перед нею не обычный юноша, а молодой цыганский князь: чувствовалось, что за ним стоит большая сила.

- Знакомься, дочка, это мой сын Рустам. Он твой брат. Он никому не позволит тебя обидеть. Если попадешь в беду - позови нас, и мы все придем к тебе на помощь[4].

На остальных девчонок гадалка потратила не больше трех минут, но они остались довольны прогнозом. К тому же, взяла с них, как с Сашенькиных подружек, не по четыреста купонов, а по триста!

ЭХ2, зима 92-93 г.г., г. Харьков

 «Мертвые души» и «Поле Чудес в Стране Дураков»

…Теперь несколько слов о  хозяевах фирмы - Петрове и Мухаммаде. В последнее время они стали редкими гостями в Харькове и “на фирме”, потому что уже больше года в составе некоего триумвирата сооружают в стольном городе Киеве собственную агро-финансовую империю. Основой этой империи должны стать деревенские ваучеры.

Ваучер (если кто не знает) - именной документ, подтверждающий мифическое право каждого гражданина Украины на долю ее национального богатства, равную одному миллиону купонов ( по курсу на октябрь - десяти долларам).

Получить эту сумму наличными нельзя. Единственное, что можно сделать – это вложить свой ваучер в какое-нибудь предприятие, инвестиционный фонд и т. п. и получать потом дивиденды (опасаюсь, что тоже мифические). По определению моей подруги-экономиста – «это же мертвые души, типичные мертвые души!”

Расчет был сделан на особенности психологии сельских жителей - они всем колхозом понесут свои ваучеры туда, куда им велит начальство. (“Ваучеры, ваучеры, ваучеры! Шестьдесят тысяч одних ваучеров! Целый грузовик ваучеров!.. А будет их только по Киевской области! -  миллион !!!»)

Кстати, все эти теперешние инвестиционные фонды, акционерные общества, страховые компании,- чегой-то здорово напоминают мне “Поле Чудес в Стране Дураков”…

Осень 94 г., г.Харьков

«Вишневый сад»

Список действующих лиц:

ИЛЬЯ ИЛЬЕВСКИЙ – средних лет, с бородою - “типичный представитель ассимилированной научно-технической еврейской интеллигенции  украинской диаспоры конца ХХ столетия»

НАТАША  – его жена и ровесница. Этим вечером супруги ИЛЬЕВСКИЕ уговорились встретиться на известном углу улицы Пушкинской, чтобы навестить «отъезжающих» родителей своего давно «отъехавшего» друга; провести с ними их последний вечер в родном городе, проститься...

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА и МИХАИЛ МОИСЕЕВИЧ  - «отъезжающие» в Австралию пенсионеры, родители близкого друга ИЛЬИ, ГРИШИ КВИТКО, ныне счастливого обладателя американской green card и собственного бизнеса в Нью -Джерси.

СОФЬЯ МОИСЕЕВНА - сестра  МИХАИЛА МОИСЕЕВИЧА

ДАМА - ровесница и гостья ПОЛИНЫ ЯКОВЛЕВНЫ и МИХАИЛА МОИСЕЕВИЧА

В сюжете также участвует некая МОЛОДАЯ СВЕТЛОВОЛОСАЯ ПАРА.

Картина первая

НАТАША быстрым шагом движется по улице Пушкинской. Сумерки. Осенняя прохлада и свежесть. Увидев на условленном перекрестке фигуру ИЛЬИ ИЛЬЕВСКОГО., она бросается к нему навстречу...

СУПРУГИ ИЛЬЕВСКИЕ входят в плохо освещенный подъезд.

ИЛЬЯ - Лифт так и не включили.

НАТАША - Ничего, на пятый этаж можно и пешочком.

Картина вторая

 ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА открывает дверь. Улыбается, приглашает войти. В глубине коридора улыбается  МИХАИЛ МОИСЕЕВИЧ. Пустые шкафы, стопки бумаг по углам, в столовой накрытый стол, торты, конфеты, горячий чайник. На тумбочке - большой черно-белый портрет Гриши из школьного выпускного альбома.  За столом – СОФЬЯ МОИСЕЕВНА в белой нарядной блузке и молодая светловолосая пара. Скорее всего, муж и жена. На вид “новые русские”. Симпатичные, веселые ребята.

 ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА (обращаясь к молодым ребятам) - Пойдите с  МИХАИЛОМ МОИСЕЕВИЧЕМ, он еще должен вам показать, как действует замок в двери. Замок у нас с фокусами.

 МИХАИЛ МОИСЕЕВИЧ отправляется в коридор, за ним следуют “новые русские”.

 ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА - Пятьдесят лет в этой квартире... Мне кажется, что все это происходит с кем-то другим, не со мной... Это же квартира моих родителей. Здесь родился Гринька. Прошла вся жизнь.

 НАТАША - А кто эти ребята? Новые хозяева?

 ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА - Да. Знаете, мы никак не могли продать свою квартиру. Жаль было отдавать за бесценок. Но сроки уже поджимали. Я тогда пошла и сама снизила цену. Сразу же позвонили и пришли эти двое. И первое, что они сказали: ”Ах, какая квартира!”  Тут я поняла, что никому другому ее не продам.

 ИЛЬЯ - Кто они?

 ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА - Парень - коммерческий директор Сток-Инвеста...

 НАТАША загадочно улыбается и начинает рассказывать уже известную читателю историю про австрийских профессоров в харьковской больнице.[5] Тем временем на пороге появляется новая гостья - импозантная, интеллигентного вида дама, ровесница ПОЛИНЫ ЯКОВЛЕВНЫ  и  МИХАИЛА МОИСЕЕВИЧА.

 ДАМА - Здравствуйте!

 ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА – Здравствуй, моя дорогая! Я пойду поставлю чайник.

 ДАМА (обращаясь к СОФЬЕ МОИСЕЕВНЕ.) -  Ну что?

 СОФЬЯ МОИСЕЕВНА- Что? Вот, остаюсь одна... А у вас что? Как сын?

 ДАМА - У него все нормально.

 СОФЬЯ МОИСЕЕВНА - Вы к нему не собираетесь?

 ДАМА - Нет. Он пишет: эта страна не для тебя, мама. Израиль тебе не подходит.

 СОФЬЯ МОИСЕЕВНА - Что он имеет в виду? Климат?

 ДАМА - Не знаю. Он так написал. А вообще-то, он собирается переезжать в Канаду... А вы что думаете?

 СОФЬЯ МОИСЕЕВНА - А что я могу думать? У вас там сын, а у меня тут дети, внуки..

 ДАМА (меняя тему) - Кто эти ребята?

 СОФЬЯ МОИСЕЕВНА - Новые хозяева квартиры.

 ДАМА - Я так и подумала.

Какое-то время гости молча наблюдают за молодой парой, которая учится управляться с дверным замком.

 СОФЬЯ МОИСЕЕВНА - На следующей неделе здесь начинает работу бригада строителей из Югославии.

 НАТАША - Почему из Югославии? А наши что, уже не годятся?

 СОФЬЯ МОИСЕЕВНА - Наверное, не годятся...

 ДАМА - “Вишневый сад”! Это же настоящий “Вишневый сад”!!!

 НАТАША выразительно смотрит на  ИЛЬЮ.  ИЛЬЯ кивает головой. Дело в том, что недавно  к ним домой тоже приходил потенциальный покупатель, симпатичный юноша с живым смышленым взглядом. Рассматривал их облезлые, давно не знавшие ремонта стены, оценивал площадь, расположение комнат, а заодно и жизнь хозяев этой квартиры, прошедшую “средь вороха бумаг” и пыльных книжек... Прикидывал в уме, что можно выкрутить из этих скудных квадратных метров... “Фиаско нашего поколения, нашей “прослойки”, “Вишневый сад”, - сказала тогда, проводив покупателя,  НАТАША своему супругу, и тот с ней согласился.

Простившись на пороге с новыми хозяевами и обменявшись с ними добрыми пожеланиями, ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА и  МИХАИЛ МОИСЕЕВИЧ возвратились к столу.

Картина третья

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА - Вот видите, почти что всю мебель уже забрали... За диваном приедут завтра... Разрешили нам провести последнюю ночь на собственном диване.

 ДАМА - А мне понравились эти ребята.

 МИХАИЛ МОИСЕЕВИЧ – Да-да, они вполне...

 ДАМА  - Вы не забыли взять с собой теплые вещи?

 МИХАИЛ МОИСЕЕВИЧ - Зачем? Мы ведь летим в лето.

 НАТАША - А когда в Австралии начнется зима, вы полетите к Грише в Штаты...

 ИЛЬЯ - А когда там наступит зима - вернетесь в Австралию...

 ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА - Да. Вот так теперь мы и будем жить…

Осень 94 г.,  Харьков

 

История, в пределах которой находятся модификации «Подвесков королевы» и «Му-му».

Это был наш последний день в Сан-Франциско. Наутро мы вылетали домой, В Израиль. Они пришли в дом Баварских, чтобы повидаться с нами - сначала один, потом другой, - оба молодые, лет по тридцать с небольшим. Пытались скинуть на пороге кроссовки: должно быть, живут в Америке недавно.

- Да не нужно! Не нужно снимать обувь! - остановил их Боря  Баварский. - В этом доме есть кому убирать.

Он имел в виду  приходящую прислугу-аргентинку.

Ребята держались несколько напряжено и зажато - они ведь приехали в Штаты по рабочим визам, так что борьба за green card, за гражданство, за такой дом, как купили себе  Баварские, им еще только предстоит.

Илья пригласил их столу, я подала кофе, какие-то сладости - наши гости торопились, да и у нас тоже была запланирована на этот день куча разных встреч и дел. Позвонила Маша из Кфар Сабы, чтоб уточнить время нашего прибытия. Илюша принялся ей объяснять, как связаться со справочной аэропорта, естественно, вставляя в свою речь ивритские слова и выражения.

- Ну вот, - сказал тот, кто пришел первым, - вот мы и стали говорить с нашими детьми на иностранных языках…

Я вышла, прикрыв за собой дверь: этим троим было о чем побеседовать. Возможно, они  вспоминают сейчас прекрасные времена в Oscom'e - в той знаменитой харьковской фирме, где  в начале девяностых они работали  вместе; вспоминают бурный ее, короткий расцвет, бесславный ее развал; своих боссов, товарищей и сотрудников, а также некую черно-рыжую кошечку дворовой породы… О эта кошка! Такую запросто не забудешь!

Харьков, начало 93г. Из  письма

…А еще, я полюбила кошку. Кошечку-подростка по имени Люська. Она живет у Илюши на работе. Однажды я сидела там зимним вечером и набирала на компьютере свое "Путешествие полукровки". Вдруг невесть откуда свалился на меня увесистый клубок шерсти и больно вцепился мне в колени стальными коготками. От страха и неожиданности я завизжала. Люська (а это была именно она) испугалась не меньше моего и с космической скоростью вылетела в коридор. Но вскоре она вернулась, молча вспрыгнула ко мне на руки, долго тыкалась тупой мордочкой в мой рукав и, наконец, уснула. От ее тельца пошло гудение и вибрации тепла. Я боялась пошевелиться. С тех пор я скучаю по ней, ищу по всем комнатам, радуюсь, когда нахожу…                                                                                     

                                                 

К началу девяноста третьего года, когда частные фирмы на Украине были еще в диковинку, Илюша и его сегодняшние гости как раз работали в одной из подобных "диковинок" - в "крутом", богатом Oscom'e: Илюша – в качестве именитого компьютерного  зубра; его молодые гости – в качестве подающих большие надежды чудо-мальчиков от программирования. Их тогдашние боссы стремились приобретать для себя все только самое лучшее: технику, мебель, автомобили, мигалки на эти автомобили… Скрепки и папки… Все самое лучшее. И самых «крутых» в городе специалистов…. Промышлял Oscom, в основном, продажей и сборкой компьютеров, а также другой электроники; пробовал себя в изготовлении  и распространении программного  продукта.

г. Харьков, лето 94 г. Из письма

Мне нравилось бывать у них "на фирме" - туда можно было явиться запросто в любое время дня и ночи. Там были молодые, остроумные мужчины, дружно и весело делающие общее дело. Там обитало "тотемное животное", объект всеобщего поклонения - царственная и загадочная Люська.[6] Там царил тогда дух активной мужественности, даже какого-то рыцарства; размаха, азарта, интеллектуального молодечества, игры...  Тон задавал тогдашний управляющий - природный лидер и боец. Из воспоминаний, что остались у меня от тех времен, нетрудно сделать захватывающий сценарий для приключенческого фильма. Чего стоит одна только история добывания за океаном Pentium'а для киевской компьютерной выставки!  В этой истории принимали участие самые разные люди, и в том числе наш "американский резидент" Гриша. Были тайно задействованы работники украинского Аэрофлота (благодаря обширным связям небезызвестной madam Bavarsky из Сан-Франциско)[7]. Состоялась нелегальная транспортировка через океан, после чего было ночное ожидание на лютом морозе в автомобиле с потушенными фарами, свет в условленном окошке, секретная передача денег, по тем временам немалых... Было столько волнений, напряжений, поисков, риска, азарта... Речь тогда шла о часах, о минутах..., как в “Трех мушкетерах”, в истории с подвесками королевы. И подобно мушкетерам, наши славные герои успели вовремя завершить операцию, и в день открытия выставки на стенде Oscоm'а красовался новейший intel'евский pentium. -"Вот так-то! - Вуаля!"- Этот сенсационный факт спутал все карты потрясенных конкурентов, внес сумятицу в их отношения с американскими поставщиками и вызвал на тогдашнем эсэнгевском компьютером рынке крупное замешательство и всякие там толки-кривотолки...

 

А как радовались работники фирмы и как они гордились! Впрочем, мы радовались тогда всему: новым импортным персоналкам "желтой" сборки, новым программам; ксероксу и факсу; японским телевизорам с огромным экраном, электронной почте; радовались возможности в течение минут обменяться информацией с уехавшими на Запад друзьями; радовались зарплате в долларах, новым словам: "офис", "брокер", "дилер"[8] и т.п.; радовались автомобилю с мигалкой, вооруженному каратисту у входа, поездкам за рубеж. И вообще, радовались принадлежности к такой "крутой фирме, как Oscоm. "Вот, - казалось, - и наступило времечко, о котором мечтали. - Сладкий, вожделенный капитализм, свобода! Эх, живем, прямо-таки, как на Западе!" Уезжать никому и никуда не хотелось.

Впрочем, подобной эйфорией был охвачен в то время весь город, страна…

Что значил тогда для Харькова Oscоm? - Как бы мне Вам объяснить! - ну например, сказать, что твой сын (муж, племянник, брат) работает в Oscom'e, значило то же самое, что сказать сейчас: "Он работает в фирме Microsoft! Представляете? У самого богатого в мире Билла Гейтса!" Впрочем, куда там тому несчастному Microsoft вместе с его Биллом Гейтсом! - Нет у них ни того куража, ни того полета!..  И вообще, "тем, кто остался", довелось пережить времена такого радостного, детского воодушевления, о котором те, кто уехал из Союза десять и более лет назад, просто понятия не имеют. Теперь-то для меня очевидно, что по сути дела мы оставались теми же самыми наивными марксистами, но только противоположным знаком: "Капитализм – это плохо, а коммунизм - хорошо!"… нет-нет, неправильно! - “Коммунизм – это как раз плохо, а капитализм, наоборот, - хорошо!" Вот что правильно! О том же, "who is who" и "откуда что берется", мало кто из нас тогда задумывался…

 

г. Харьков. лето 93 г. Из  письма

…Люська родила летом котеночка! Что за радость для всех Илюшиных сотрудников! Эта кошка давно уже стала символом фирмы: Люську снимают на видео, ее мордочка украшает рекламные сюжеты Oscom’a; в офисе ей позволено абсолютно все, и она чувствует себя полной хозяйкой. Я уже давно говорю Илье, что в их организации процветает культ люськиной личности. Чтоб выйти из окошка на крышу, она перескакивает с компьютера на компьютер, оставляя на их поверхности следы когтистых лапок. А когда, возвращаясь домой, она не может взобраться на подоконник, то поднимает дикий мяв и не замолкает, пока кто-нибудь из мужиков, скрипя костями, не вылезает на крышу и не забирает ее обратно. Всем коллективом они пестовали ее котеночка, а Люська при этом постоянно и громко требовала пищи.  Она оказалась весьма ретивой мамашей.  Если кому-нибудь из двуногих случалось взять  в руки ее ребенка,  то она тут же принималась искать ему новое укрытие. Для этой цели она использовала упаковочные ящики от электроники и даже ящики рабочих столов сотрудников, доставляя  последним своими хлопотами много веселых минут. Однажды кто-то из группы маркетинга обнаружил, что в кошачьем семействе завелись блохи. На другой день он принес на работу специальный аэрозоль, и пока добровольные помощники держали мать и дитя за лапки, он усердно обрабатывал им шкурки.  Потом пришлось держать их еще некоторое время, чтоб они не слизали противоблошиную жидкость. Кошки кричали, возмущенные насилием.  Потом озабоченная Люська снова занялась поисками надежного  убежища для своего малыша, а люди снова принялись смеяться...

 

А тем временем в руководстве назревал подспудный конфликт – видимо, перестало что-то ладиться. Но сотрудники  ни о чем не догадывались, пока внутренний взрыв внезапно не расколол фирму надвое. Дело в том, что реальные хозяева Oscоm'а пребывали, обычно, в каких-то  недосягаемых для среднего воображения пространствах. "На фирме" появлялись крайне редко, их посещения были мимолетны - как видно, боссов занимали другие, более актуальные для них проблемы. Фактическим же руководителем являлся тогдашний управляющий - молодой, во всех отношениях сильный, азартный и решительный парень… Создавалось впечатление, будто в его руках находится вся полнота ответственности и власти. Сотрудники были уверены, что он - один из боссов и проводит в жизнь их общую политику.  Но оказалось, что это не так.

И вот однажды молодой управляющий - крупный и тяжелый, в ковбойке и джинсах (вместо обычного костюма с галстуком) - резко вошел в  помещение и произнес: "Все! Я ухожу из фирмы! Со временем готов забрать всех и каждого, кто захочет со мной работать!"… И тут сотрудникам пришлось решать прямо-таки феодальную проблему: с которым из сюзеренов остаться? Я помню, как трудно было сделать выбор. Учитывались не только материальные соображения – ведь управляющий, действительно, был для большинства признанным лидером - не только должности, но и по праву. К тому же, всем было очевидно, что без него Oscоm никогда уже не будет тем, чем был…

 

г. Харьков, конец 93 г .Из письма

В прошлом году у Илюши "на фирме" [9] была в моде шутка: “Интересно, мы работаем в доход или в убыток?” Т.е.,  Илюша считал, что это шутка. Но когда подошло время отдавать кредиты, они таки “подсчитали, прослезились” и уволили треть сотрудников. Сократили до минимума все расходы, и если раньше Илью увозила на работу и привозила домой специальная машина с приставленным  к ней шофером, то теперь он вместе с другими сотрудниками пользуется ведомственным микроавтобусом.  Обстановка на фирме изменилась. Ребята как-то сникли, потускнели, нет прежнего ощущения игры, куража, полета. Единственной их радостью, по-моему, осталась великолепная холеная Люська, которая родила зимой двух прелестных маленьких кошечек. Вся троица создавала много шума и дополнительных хлопот. Детвора с писком скакала по компьютерной клавиатуре, раскачивалась на проводах и придумывала  всякие шалости, Люська учила их  кошачьим наукам, перетаскивала за шкирку с места на место в поисках укромного уголка, а то, бывало, они засыпали втроем вповалку где-нибудь на самом проходе, и умиленные двуногие останавливались  и молча умилялись, боясь потревожить материнский и младенческий сон...

 

Хозяева фирмы поставили нового управляющего - тоже молодого, интеллигентного, умного и обаятельного: с мягкими манерами и превосходным  юмором. Он был одним из "своих ребят", прежде возглавлял отдел маркетинга, но, естественно, что ни ореола, ни авторитета прежнего управляющего - как говорттся, его "харизмы" - он не имел. Дух веселого мужества и интеллектуального удальства, покинул фирму. Постепенно прекратились оплаченные начальством общие трапезы сотрудников. Потом был отменен микроавтобус, возивший их с работы и на работу. Не был возобновлен контракт со стоматологами. В конце концов, исчезло даже пластмассовое ведро, наполненное казенным сахаром, и традиционные пирожки с капустой из местной столовки к чаю. Это уже не говоря о дармовых абонементах в бассейн, на теннисные корты; о совместных вылазках, празднествах и прочих явлениях  эпохи прежнего управляющего.

Работники, сидевшие прежде на твердых ставках, были переведены на новую систему оплаты. Сумма жалования зависела теперь от того, сколько человек сумел наторговать для фирмы. Но это, естественно, только маркетинг, торговцы. А вспомогательные службы? - Склад, реклама, программисты? Их вознаграждение целиком зависело от милости управляющего. Он и только он определял теперь степень полезности сотрудника.

В прежние времена оscom’овские мужики гордились тем, что их фирма - самая “крутая” в городе, что их техника - самая лучшая, что сборка у них - самая качественная, а сами они - ого-го-го!.. 

Новый управляющий увольнял этих “крутых” пачками. Те же, кто остался, постепенно превращались в одиноких охотников за наживой. Торговали уже, чем придется, живою копейкой для собственного кармана при этом отнюдь не брезгуя...  “На фирме” стало тоскливо... От сотрудников требовалось теперь абсолютная лояльность по отношению к начальству, вследствие чего свобода слова как-то быстро сошла на нет. "Интеллектуальные молодцы" сникли и полиняли перышками. Илюша и его группа  ощущали на себе давящие силы выталкивания. И только одна королева-красавица-Люська по-прежнему уверенно собирала дань со своих верных подданных, гуляла где и с кем хотела, регулярно приносила котят, не догадываясь о том, какие грозные тучи сгущаются над ее ушастой головой.

Илюша занимался тогда, с подачи нового управляющего, разработкой системы компьютерного учета сделок и поступлений фирмы. Вначале дело шло гладко, но вскоре возникли неожиданные трудности: под разными предлогами и отговорками его не подпускали к информации. Создавалось странное впечатление, будто система учета как бы... вроде...вообще..., скажем так - не слишком желательна… Для кого? - Как Вы думаете? Не знаете? - Так вот, что я  Вам отвечу: оказалось, система учета нежелательна  для всех, кто имеет отношение к деньгам или к материальным ценностям! Снизу доверху! Включая самого управляющего. Понимаете, как просто? Можно сказать, элементарно. Но мы с Ильей осознали этот факт далеко не сразу, и сам процесс осознания оказался для нас мучительным.

- Но как же хозяева? - не унималась я. - Ведь это же их личные, собственные деньги! Неужели  они не заинтересованы в их учете и контроле?

- В том-то и дело, что нет! – отвечал с тяжелым вздохом  Илюша. - Для них важно одно - сорвать определенный куш, а сколько при этом положат себе в карман их работники, им совершенно безразлично!

 

г.Харьков, лето 94 г. Из  письма

…Итак, вы, разумеется, помните замечательную кошку Люську, выросшую в oscom'oвском офисе, всеобщую любимицу и королеву,  неизменно взимавшую со своих двуногих вассалов дань в виде колбасы, рыбки и прочих лакомств; Люську, за чью благосклонность вышеозначенные  двуногие упорно боролись; Люську, служившую символом фирмы, увековеченную в ее рекламных роликах, - священное животное и объект поклонения, воплощение oscom'овских удач... Так вот, в один прекрасный день эта самая Люська была  уволена, морально уничтожена и едва не уничтожена физически, безжалостно сброшенная со своего королевского трона и с балкона третьего этажа… Но не будем забегать вперед.

Итак, дело в том, что в конце концов,  Люська тоже попала в немилость к новому управляющему. (в прошлом, кстати, он  числился среди  самых преданных ее поклонников и выводил ей блох собственным аэрозолем.) И вдруг однажды он решил от нее избавиться.[10] В то время  Люська как раз выкармливала очередных своих котят. Илюша находился в командировке, а Маша по каким-то своим делам заскочила к нему "на фирму" и вернулась домой крайне возбужденная:

- Мама, вот скажи:  ты - ответственный человек?

- А в чем, собственно, дело?

- Давай заберем к себе Люську!

- Чего это вдруг?

- Дело в том, что управляющий  решил ее уволить!

- То есть, как это, - уволить?

- А вот так! Он сказал, чтоб ни ее, ни ее котят в офисе больше не было! Котят, вроде бы,  уже договорились разобрать, а Люську предложили нам - ведь папа так ее любит!

- Нет, нет, я подобные решения принимать не уполномочена, и потом, управляющий ведь сам в ней души не чает, вечно с котятами возится... Я думаю, что все  утрясется...

Не утряслось. Однако, об этом позже. Когда Илья вернулся из командировки, я пересказала ему наш с Машей разговор и посоветовала, в крайнем случае, обратиться к прежнему управляющему, - пусть тот забирает Люську в свой офис, а  вместе с ней дух когда-тошнего Oscom'а и его удачу. В конце концов, он имеет на это полное право. Но вышло по-другому.

Поздно вечером на пороге нашей квартиры появился Илья. В правой руке он держал портфель, а левой прижимал к животу насмерть перепуганную Люську. Маша завизжала от восторга.

- Папа, ты решил-таки ее взять?

- А что делать - ее сегодня сбросили с третьего этажа!

- ?!!!

- Да-да, с третьего этажа!

- Кто?!!

- Дима, охранник, который у нас работает… студент юридического института...  будущий юрист… Понятно?

- Как это? Почему? За что?

И вот что поведал  мой супруг. Как только он пришел на работу, сотрудники тут же начали излагать ему  волнующие события истекшей недели. Короче, впавшей в немилость кошке было отказано в праве проживания на территории офиса, а также было  велено  избавиться от ее писклявого потомства. Для этой цели водителю микроавтобуса, который отправлялся  за товаром в Киев, был отдан тайный приказ: забрать Люську вместе с ее котятами и бросить их где-нибудь в лесу  Но тайна быстро просочилась в массы, и белокурая Леночка из Илюшиной группы, главная люськина поклонница и покровительница, возмущенно воскликнула, обращаясь к водителю:

- И ты что, бросил бы их там, в лесу?

- А что делать?  Терять работу никому ведь не хочется!

Тогда Леночка еще с одним парнем из их группы решили спрятать  зверушек. Вечером они оттащили коробку с кошачьим семейством во двор и оставили где-то  в укромном уголке: благо, сейчас тепло. На утро они обнаружили, что Люська за ночь перетащила своих детей по одному обратно в офис. Это была огромная работа, и один, самый шустрый и абсолютно черный, все-таки пропал. Тогда сотрудники решили держать кошек на балконе, подальше от начальских глаз.  Но Люська никак не могла взять в толк, что она уволена. Свергнутая королева, не наделенная человеческим сознанием, не способна была понять, почему так резко изменилось поведение ее верных подданных, и продолжала вести себя по-прежнему, и не взирая ни на какие усилия ретивой охраны,  появлялась где  и когда  ей было угодно. Что было делать?  Работники Oscom'а оказались в роли коллективного Герасима из рассказа "Му-му"- бессильные защитить своего друга и любимца.

В тот день, когда Илюша появился на работе,  управляющий дал распоряжение охраннику:

- Если еще хоть раз увижу кошку в офисе - считай, что ты уволен!

Люська, разумеется, не заставила себя долго ждать. Исполнительный  охранник Дима, тут же схватил ее за шкирку и устремился с нею на балкон. Одна из юных сотрудниц, как раз находившаяся там, подумала, что тот попросту намерен водворить ее в ящик к котятам, но Дима вышвырнул кошку на улицу. Девушка тут же разнесла эту весть по комнатам.

- Какой ужас! - воскликнула Леночка. - Она сейчас валяется там, на тротуаре, искалеченная, с переломанными лапками, наша Люсенька...

И девочки бросились ее искать. Кошки нигде не было видно. Часа через три, с волочащимися по полу, разбухшими от молока сосками, она приползла на свой этаж и замяукала под бронированной дверью. Кормящая мать, она требовала, чтоб ее пустили к детям. Не смея нарушить приказ начальства и опасаясь за кошачью жизнь (у Димы имелся пистолет), сотрудники  высыпали на площадку, стали ощупывать люськины лапки  и спинку.  С виду, все было, вроде, в порядке. Короче, Илюша забрал кошку себе, предварительно высказав управляющему, в доступных тому словах и выражениях, все, что он о нем думал.

Вот так мы стали кошковладельцами; и мне пришлось-таки взять на себя ответственность за существо, которое я осмелилась полюбить. 

 

Больше суток Люська находилась в депрессии. Она лежала под столом, свернувшись клубочком, абсолютно ничего не пила и не ела. Потом вдруг разом встала на ноги и возвратилась к жизни. Характер у нее оказался не из удобных - слишком независимый; мы часто с нею ссорились. В том случае, когда она позволяла себя ласкать, я сознавала, что мне оказывают милость. Но с другой стороны, эта кошка ни перед кем не заискивала и абсолютно ничего и никого не боялась: однажды на моих глазах она обратила в бегство соседского пса, который был, примерно, в два раза крупнее ее. Люська охотилась на голубей, пропадала где-то сутками, гуляла с кем вздумается, и осенью произвела на свет новую партию котят.

 

Харьков, авг.94 г. Из письма

Я теперь - владелица кошки, - персона, важная, как в глазах окружающих, так и в своих собственных. Соседи относятся ко мне с почтением, подолгу расспрашивают о люськином здоровье, повадках, поздравляют с новым социальным статусом; подружки дают всяческие советы и высказывают резонные соображения по поводу люськиного нрава и происхождения. Все единогласно признают, что у нее есть сиамская кровь, а одна  подружка считает, что Люська - помесь черной и сиамской пород. По-моему, вполне правдоподобная версия. Потому что наша Люська - отнюдь не безобидная ласковая кошечка, невинная  жертва репрессий. О нет! Это самая настоящая  черно-рыжая хищница, с таким желтым, продирающим до костей взглядом, что я бы не сильно удивилась, если бы узнала, что какая-нибудь ее прабабушка состояла на службе у ведьмы. В ответ на ласку она выпускает когти, а на улице проходит мимо, задрав хвост трубой и  делая вид, будто бы видит меня впервые.            Будучи офисной кошкой, она привыкла свободно разгуливать по всем этажам института и собирать дань везде, где только дают. Ее любили столовские тетки и регулярно угощали  пирожками с капустой. Но у них  состояла при кухне собственная кошка, и Люська часто приходила туда ее драть. Столовские тетки являлись в Oscom с жалобами, потому что их кошка как раз выкармливала котят. Тот факт, что Люська тоже была в то время кормящей матерью, не снижал уровня ее агрессивности. Однажды после выходных тетки обнаружили, что их котята бесследно исчезли и решили тогда, что это люськиных лап дело... И вот, не прошло и нескольких дней, как собственное  люськино потомство, так же, как  она самое,  стало объектом жестоких гонений со стороны более сильного хищника...

Когда я изложила эти соображения одному Илюшиному родственнику, тот сказал:

- Выходит, что у животных - все как у людей.

- Выходит, что так…

 

А прежний управляющий[11] учредил-таки свою собственную торговую фирму, которую назвал «New Oskom» или что-то в этом роде. Вскоре Илюша вместе с частью своей группы перешел из старого Oscоm'а в новый - с собственным большим договором на руках. (Его нынешние калифорнийские собеседники остались на старом месте). Прежний управляющий имел симпатичного, незнакомого нам прежде компаньона. «New Oskom»  продолжал продавать электронику, но того блеска и подъема, который я наблюдала в когда-тошнем  Oscоm'е, этой фирме достичь не удалось, хоть ее боссы и старались  культивировать лучшие оscоm'овские  традиции отношений. В общем-то, у них поначалу тоже было неплохо. Но эти же самые симпатичные боссы в процессе нашего отъезда натурально "киданули" нас на чувствительную сумму…  Именно-именно - не удивляйтесь! -  Но зато управляющий забрал к себе в офис беременную Люську - иначе что бы мы с ней делали!  Там она вскорости и родила.

В тот последний день, когда Илюша пришел на работу, чтобы поставить последние точки над "I", в последний раз включить и выключить свой компьютер, убрать ненужные бумаги и дать последние указания своей осиротевшей группе, Люська, которая выкармливала  очередных котят в картонном ящике на складе, вдруг появилась в проеме двери и неспешно подошла к Илье. На этот раз она не стала, как обычно, требовать пищи или залазить на руки. Она поднялась на задние лапки, переднюю положила Илюше на колено, и они долго и молча смотрели друг дружке в глаза. Затем она снова встала на четыре лапы и так же молча и неспешно прошествовала назад. Больше мы ее уже никогда не видели. Говорят, будто прежний управляющий вскоре отправил ее к своим родителям в деревню. А знаменитый "крутой", «старый» Oscоm через короткое время развалился. Его остатки были проданы за бесценок какому-то авантюристу, либо подставному лицу. Однако, новый управляющий да кое-кто из  приближенных к нему лиц, вышли из этой истории хозяевами хоть и небольших, но зато собственных торговых фирм… У прежнего же управляющего и у его компаньона дела тоже покатились под горку... Что еще добавить? "Интеллектуальные молодцы" все уже, по-моему, поголовно перебрались в Штаты, либо в Канаду. Недавно к ним присоединился и прежний управляющий - в качестве наемного программиста. Его "симпатичный" компаньон, вроде бы, еще барахтается, но, похоже, идет ко дну. Говорят, будто в его фирме царит сейчас пустота и запах тления… А Люська? - Люська живет в деревне и продолжает выступать в своем репертуаре. В деревне ей  хорошо …

9.09.99 г. Израиль

Ново-украинская дума про новых купцов и разбойников. (В пределах «думы» находится «новая история о добром самаритяне»)

Из авторской коллекции диалогов

 

...Всяких и всяческих историй про нынешних украинских купцов да про разбойников знала Александра вагон и маленькую тележку. Рассказчица она, как говорится, божьей  милостью: обстоятельная, в меру эмоциональная и в меру романтичная,  с яркой богатой речью, и чудесным украинским юмором... Временами она вообще переходила на украинский язык, что придавало ее историям дополнительную непереводимую прелесть....

Родная Александрина область расположена на западной границе Украины, и жители ее в известное время получили вместе с желанной «незалежнiстью», также право безвизового въезда в соседние страны Восточной Европы. Тогда, как известно, все у нас бурлило и кипело – старые связи еще не были окончательно разорваны, новые – только формировались. На первый план выходили самые активные, предприимчивые и смелые. Обителям приграничных областей  досталась в этой игре определенная фора – близость к источникам импортного товара, который расходился тогда на оптовых рынках в один момент. Так, во всяком случае, я поняла из рассказов Александры. Она и ее муж приобрели себе небольшой автобус и принялись ездить на нем в за границу...

....- Я уже знаю, что самое страшное – это налоговая инспекция!

- Нет! Не налоговая.

- А что?

-  Рэкет. Самое страшное – это рэкет!

- Где, на базаре?

- Да что там на базаре! На дорогах…

- Где на дорогах? У нас, на Украине?

- И у нас, и заграницей…

- Послушайте, Александра, я вот чего не понимаю: объясните, если на базаре рэкетир берет с вас деньги, то за это он  гарантирует вам защиту от других рэкетиров. Правильно? А что  можно гарантировать на дорогах?

- Ничего. Просто останавливают и забирают деньги.

- Так какие же они после этого рэкетиры? Они же просто разбойники! Как раньше было. Разбойники с большой дороги!

- Называйте их, как угодно, но только самое страшное – это рэкет. 

- Вам случалось с ним сталкиваться?

- Мне – нет. Как говорится, бог миловал... Но я знаю много случаев. Очень много… Например, один мой хороший знакомый стоял как-то раз в очереди на границе,  и вдруг к нему в автобус заваливают  ребята и говорят: «По пятьдесят баксов с каждого» – в автобусе было еще несколько человек. Те стали возмущаться, а мой знакомый, он немного знал этих рэкетиров – куда-то их однажды возил. Он отвечает им: «Да что вы, хлопцы! Имейте совесть! Такие деньги!» Они ему: «Ладно, отъезжай пока в сторонку. После потолкуем!» и поднимаются в соседний автобус. Там люди, видимо, тоже возмутились, не захотели давать ни копейки, так что рэкетиры ушли ни с чем. Выйдя наружу, они тут же плеснули в этот  автобус бензином из канистры и подожгли.

- Какой ужас!!!

- Да, ужас. Никто даже и глазом не успел моргнуть. Люди из своих машин повыскакивали,  огнетушители тащат… Шум, крик, паника… Но ничего они не сумели потушить… Автобус сгорел, как спичка…

- А как же люди?

- Люди? И люди сгорели… Потом эти ребята спокойно прошлись по остальным автобусам, и к моему знакомому тоже вернулись. Только на этот раз они не по пятидесяти баксов собирали, а по сто. И все им давали… Молча.

- А где же была милиция, где пограничная служба? Это же  граница!

- Где? Очень правильный вопрос, только я вряд ли на него отвечу… Еще одна история случилась в таком же точно месте. Стоит очередь на проверку, подъезжает машина, хочет в хвост пристроиться, и вдруг прямо ей под колеса кидается какой-то ненормальный. А в машине сидело двое. Тот, что был за рулем, успел-таки затормозить, выскочил наружу и давай орать на того ненормального: «Да ты что, трам-тарам и туда-сюда! Ослеп? Оглох? Куда тебя – трам-тарарам - несет?…» А ненормальный на него чуть ли не с кулаками: «Ты меня сбил! Ты меня покалечил! Я этого так не оставлю!..» Короче, еще немного, и завяжется драка. Второй мужик тоже выскочил из машины, помогает первому; и тут, откуда ни возьмись, подруливает джип, из джипа вылазят несколько амбалов и давай кричать: «Наших бьют!» Тот ненормальный, видимо, тоже был из их компании, он начал скулить и жаловаться: «Дескать, вот, посмотрите, друзья-товарищи: этот водила чуть меня не задавил, а теперь еще дерется!». Но к счастью, нашлись и свидетели защиты (Народу-то там стояло много, и все прекрасно видели, что водитель не виноват.) Короче,  до мордобоя дело не дошло. Решили разобраться по закону. Те, что на джипе, говорят: «Что ж мы, по-вашему, дикари какие-нибудь? Мы нормальные люди. Поедем сейчас в город, в ГАИ. Пусть эти двое – наш товарищ и этот  водитель – расскажут там толком, как дело было. И пусть в ГАИ разбираются, кто прав, кто виноват. А после мы их назад привезем…» Напарник того водиеля остался держать очередь, к тому же, при нем находились все их общие деньги. Отсчитал он своему товарищу полсотни баксов, чтобы тот дело миром смог уладить, а сам стоит загорает. Довольно долго он так простоял, уже беспокоиться начал, как вдруг подходит к нему незнакомый парень из самого конца очереди и говорит ему: «Слышь, приятель, меня к тебе твой дружок прислал. Я только что из ГАИ, там дружка твоего и встретил. Он подозвал меня к себе и просит: «Передай, дескать, моему напарнику, что полтинника оказалось недостаточно. Пусть приезжает меня выручать». Ты ж понимаешь,  мне оно, в принципе, не надо. Просто пожалел парня – и все. Похоже, он крепко там застрял». Ну, напарник, естественно, сразу же отправился выручать товарища. Спросил только, как до города добраться, и где там ГАИ искать. Но до города он не доехал... Остановили его в ближайшем же лесочке, обчистили… Вот так… Можно сказать, повезло – остался цел и невредим…

- Да уж, повезло – как говорится, чистая работа… А скажите, Александра, вот такое безобразие, такой беспредел – это что, только там у нас, я имею в виду в бывшем Советском Союзе происходит? Нигде больше такого нет, это верно?

- Ну почему же нет? Есть рэкет и заграницей. Да еще какой! Румыны, правда, молодцы. Они с этим делом за две недели управились. Там теперь безопасно...  не то, что в других странах…

- Как это за две недели?

- Ну смотрите, в Румынии тоже сначала грабили на дорогах, крепко грабили. Дошли эти сведения до ихнего ГБ,  вот что они придумали. Вот въезжаете вы, к примеру, на своем автобусе в Румынию. Оформились на границе, все, как положено,  подсаживается к вам такой себе обыкновенный паренек - в штатском, в кожаной курточке. Нормальный парень, только под курткой у него автомат. Едете вы себе спокойно, едете, вдруг  на дороге вырастает компания. Говорят: «Стой!». Паренек в курточке кивает: «Остановись, дескать». Те командуют: «Выходи!». Паренек снова кивает: «Выходите». И сам тоже выходит из автобуса. Начинается разговор. И в тот самый момент, как кто-нибудь из рэкетиров произносит слово «деньги» - только произносит, больше ничего! – паренек вынимает из-под курточки свой автомат и тут же укладывает на месте всю шайку!  На месте!

- Ничего себе методы!

- На это было специальное разрешение… И что вы думаете! – ровно через две недели рэкет на дорогах Румынии прекратился… Вообще, забыли, что это такое… Но это только в Румынии… В других странах не так: в Болгарии не так… в Турции…

- А я-то думала, это только в бывшем СССР!

- Да нет, что вы! Вот поехал один знакомый за товаром в Турцию. Тоже на собственном автобусе, с женой и еще с другом. Поздним вечером, на шоссе у них там что-то сломалось в моторе. Полез мой знакомый под автобус, чинить поломку – вдруг подъезжают. И к жене, к другу: «Давайте деньги!». Те не дают. «Где деньги?» Те молчат. А несчастный мужик сидит под своим автобусом, слышит все, что делают с его женой, с другом – но чем он может помочь? У бандитов оружие, а у него? Одна монтировка?

- Скажите, Александра, вы без оружия ездили?

- Помилуйте, какое оружие! Кто бы нам разрешил перевезти оружие через границу! Правда, потом некоторые, все же, нашли выход: они покупали заграницей; выезжая, оставляли  у местных жителей, а когда снова приезжали – забирали назад… Да только сейчас – и ездить незачем! Я недавно встретила паренька – он раньше каждую неделю ездил в Стамбул, и не один, с друзьями. «А теперь?»  - спрашиваю. «Теперь? Раз в полгода езжу. Да и то - расторговаться не могу ». Вот такие дела. Или возьмите, хоть моего родного брата. Занимался тем же самым, что и я. Тоже автобус себе купил. Дом  трехэтажный начал строить. Старую хибару завалил, переехал со всей семьей в сарайчик. Новый дом уже под крышу вывели, а тут – хлоп! – кризис. И все. Так  и стоит дом крыши, без оконных рам и без дверей. Денег нет закончить… Все стоит…

- Скажите, Александра,  а что там  было дальше?

- Где там?

- В Турции, с тем мужиком, который под автобусом.

- Ах да! Я и забыла. Сидит, значит, тот мужик, не высовывается и вдруг слышит – встречный транспорт. Оказалось, рейсовый автобус. Он как закричит! Выскочил на дорогу, бросился под колеса. Буквально. Автобус остановился. Рэкетиры, как увидали это, сразу смылись.

- Повезло тем людям.

 

- Так вот, - продолжает Александра, - расскажу я вам  историю, которая приключилась с близкими мне людьми...

- Тоже про рэкет?

- Да, тоже про рэкет... Несколько лет назад, когда  все это только начиналось, не  каждого еще был собственный транспорт, и поэтому люди объединялись группами, по несколько человек на один автобус. В то время мы часто ездили с одним молодым парнем из приграничной деревни. Звали его Микола, Николай. Добрый, хороший  парень. Честный, работящий. Жена у него была, Ксения – тоже милая, славная; дети. И крепко они дружили с другой молодой семьей из той же самой  деревни. Вторую пару мы тоже хорошо знали – Иван и Мария. Трое деток у них было –  все девчонки… Не знаю, как там у вас считается, а вот у нас дочка в семье – это большая проблема.

- Почему?

- Потому что за дочкой нужно приданое давать.

- А где это, по-вашему, у нас? Что вы имеете в виду?  Рахоковск?

- Ну, естественно, не  Израиль.

- В городе таких проблем у нас не было.

- У нас в городе тоже. Я имею в виду деревню.

- В деревне, наверно, и тоже  дают приданое. Хоть, вообще-то, я не знаю...

- Ну, короче, говоря, на дочерей расходы большие. И стали тогда Иван с Марией ездить заграницу за товаром. Сначала у них своего автобуса не было, и они кооперировались с другими «купцами»: чаще всего с Николаем и Ксеней. В таких случаях они делились пополам: то, бывало, мужчины вдвоем поедут, оставят женщины  на хозяйстве; то Иван с Миколиной женой отправится, то Мария с Ксениным мужем... Очень они были близкие друзья, чем могли, помогали друг другу, и дети их росли вместе … И дела, надо сказать, шли неплохо.  Так что вскоре Иван сумел купить себе большой автобус. А как купил он себе автобус, то сразу же собрался в Турцию, за товаром. Но поскольку он  потратил на покупку чуть ли не все, что у него было,  то денег на товар у него почти  не осталось. Взял он с собой еще двух приятелей-компаньонов,  собрал у разных друзей и знакомых довольно приличную сумму – кругом-бегом, сорок тысяч долларов – и отправился в дорогу.

- Сорок тысяч? Ого!

- А какой же смысл кататься порожняком? Никакого смысла! Ну, в общем, поначалу все у них шло гладко, без приключений: пересекли границу, проехали через Румынию… все-таки, это очень удобно, когда есть три водителя: один ведет, другие отдыхают. Даже выспаться можно между делом. Потом меняются… Короче, добрались они до Болгарии… Едут… А там  - я вам уже говорила –  не то, что в Румынии… И время уже настало вечернее, катят они по лесной дороге, в горах…

- Красота, наверно, необыкновенная!

- Очень может быть. Только в таких поездках, знаете, на  красоту не сильно обращаешь внимание: «не до грибов», как говорится … Иван как раз за рулем тогда сидел, другой товарищ – рядом с ним, а третий спал на заднем сидении – он только недавно сменился. И вдруг – какие-то люди перегораживают дорогу:  «Стой! Выходи!». Иван остановился, вышел. И сразу выстрел. В пах. Иван упал. Тут второй выходит: «В чем дело?». И снова выстрел. В грудь. Второй тоже падает. Поднялись рэкетиры в автобус – а там третий спит.

- Он что, ничего не слышал?

- Спал мертвым сном. Очень устал, наверное... Били его страшно. Денег требовали… Перевернули весь автобус, но так ничего и не нашли… Торопились они, видимо, или боялись чего-то. Короче, затолкали эти бандиты раненых в багажник, и стали толкать автобус к краю обрыва – сбросить вниз хотели[12]. Но и это им, почему–то не удалось. В конце концов, оставив  наполовину перевернутый автобус у края дороги, они сбежали – скорее всего, их кто-то, все-таки, спугнул…

- Скажите, у Ивана не было оружия? У его друзей?

- О чем вы говорите! Какое оружие? Откуда?

- И что же было дальше?

- А дальше случилось так, что по этой самой, пустынной дороге, в такой поздний час проезжал в своем автомобиле какой-то поляк. И он обратил внимание на странный автобус у обочины. Возможно, если бы автобус стоял нормально, на всех четырех колесах, тот человек на него бы и не взглянул – мало ли зачем могут люди остановиться! Но тут он заподозрил неладное. Притормозил, вышел, заглянул внутрь – никого; открывает багажник – а там трое раненых. Так это поляк – представляете, какой смелый и благородный! – погрузил их в свою машину и отвез в ближайший город.

- Вот это, действительно, герой! Ночью, один, в таком глухом месте…

- Другой бы постарался проехать поскорее – и все!

- Как он только не побоялся!

- Может, он и боялся, но факт –  рисковал собственной жизнью, чтобы помочь  совершенно чужим людям. Совершенно для него чужим…. Короче, привез он их в ближайший город, сдал в больницу... Но увы! - Ивана спасти не уже удалось…

- Неужели он умер?

- Да, умер... Понимаете, это оказалось такое ранение…  Говорят, он потерял слишком много крови… Второй, которому стреляли в грудь, выздоровел совершенно, а третий, которого избили, так и остался больной на голову...

- Ну а бандитов, естественно, не нашли!

-Почему же не нашли? Их нашли. Чуть ли не на следующий день. У них там домик оказался в горах, в чаще леса, и несколько автобусов рядом с домиком стояло. Давно, видать, промышляли на дорогах… А теперь, представьте: похоронила Мария своего Ивана - и что ей дальше делать? Одной? - Дети малые, хозяйство… Да плюс еще долг на ней висит– сорок тысяч долларов! Ну люди, конечно, понимают, жалеют молодую вдову, ее сироток; про деньги никто и не заикается – но она-то сама про них помнит…

- А что, деньги так и пропали?

- Нет, ничего не пропало – ни деньги, ни автобус. Но все осталось заграницей. Со временем, конечно, ей  вернут – но когда? Судопроизводство в Болгарии крайне медленное, может занять годы и годы, а жить-то нужно сейчас. Вот ведь в чем  дело! Короче, миновал, наверное, месяц, а может и больше,  приходит к Марии Николай и говорит: «Послушай! Ты же сама понимаешь, Мария – что бы там ни было, но тебе жить надо, надо детей  поднимать. Я тут в скором времени собираюсь в Турцию, за товаром. Хочешь, поедем вместе:  на моем автобусе? Детей заберет Ксения – так что о них не беспокойся. А деньги? Раздобудем как-нибудь для тебя денег. Расторгуешься – отдашь». Вот справили они сорок ней по Ивану и поехали. Все нормально. Прошли милицейский контроль, впереди уже видна будка пограничников, по сторонам - пустые, открытые поля до самого горизонта. И вдруг, откуда не возьмись – обгоняет их легковушка, перегораживает  путь. Из легковушки вылазят какие-то парни. «Стой!»– говорят. «Выходи!» - говорят. Что остается делать! - Выходят – первым Микола, за ним Мария. «Деньги давай!» - говорят парни. Можете себе  представить! -  за спиной  милицейский кордон, впереди – пост пограничников! Глазами видно! – а эти спокойно так: «Деньги давай!» Микола зубы сцепил, не отвечает ни слова. А Мария… ведь только сорок дней прошло, как убили Ивана, всего только сорок дней! … И Мария как  ухватится за голову,  да как закричит – дико, пронзительно, страшно… представляете? - аж луна - ген-ген! - пiйшла по полях… Потом  она рассказывала: «Нi. Не можу зрозумiти, як це сталося. Я тодi себе не пам’ятала…»

Вот так кричала Мария, вдова Ивана – пронзительным, долгим, раздирающим живую душу криком непереносимого ужаса, страдания и боли… не помня себя, ничего кругом не видя, почти не переводя дыхания… так она кричала… И те страшные люди – они вдруг неожиданно, словно по команде, все разом повернулись, сели в свой автомобиль и укатили восвояси…

‏Июнь 2000 г.