Письмо 8

 

Из Нью-Йорка мы возвратились  в Ист Брансвик поздно вечером. Гришка приехал за нами на автобусную остановку и отвез нас к себе домой. И до самого нашего отлета в Сан-Франциско мы жили у него. За это время вместе с Гришкой Алькой мы успели побывать в нескольких интересных местах. Сначала расскажу Вам про тех, кто остановил время.

В одно прекрасное (в полном смысле слова - прекрасное) утро  Алька накормила нас вкусным завтраком, усадила в свой автомобиль и повезла в соседний штат - Пенсильванию. Где- то там, по слухам, живут  необыкновенные люди - то ли народ, то ли секта - которые не признают  технических новшеств двадцатого века. Собственно, сама Алька  в этих местах не бывала и этих людей не видала… Итак:

 

Пейзажи Пенсильвании [1] открывались нашему взору в виде сжатых осенних полей на широкой всхолмленной местности; в виде рощиц темной зелени; аккуратных поселочков и одиноких, разбросанных вдоль деревенской дороги фермерских усадеб. Одним словом, полная идиллия с виду.

Вдруг мы услышали цоканье копыт на дороге: нам навстречу двигалась крытая тележка на четырех больших колесах:  уменьшенное подобие кареты,  с глухим задком и сквозными проемами в передней части. Тележку тянула на себе управляемая возницей лошадка; лицо и фигура единственного пассажира были скрыты густою тенью. По мере продвижения таких тележек мы встречали все больше и больше – по размерам своим и по конструкции они выглядели совершенно одинаковыми.  Наконец, нашим глазам предстала очередная придорожная ферма с темной надписью на традиционно выбеленной деревянной стене крестьянского го дома: “this is…” и огромными буквами: “AMISH VILLAGE”.  Оставив автомобиль на парковке. Мы двинулись в сторону надписи.

Обширный участок, с фундаментальным  домом хозяина; со скотным двором, с ветряком, мастерскими, сараями и прочими постройками,  - оказался всего лишь музеем, типа этнографического. “Amish people” давно уже здесь не живут и не работают, но все на этой ферме выглядит так, будто ее обитатели возвратятся с минуты на минуту. Купив при входе билеты и ознакомившись с товарами в  магазинчике сувениров, мы присоединились к сформированной на месте группе туристов, которую возглавлял улыбчивый седовласый гид, речи которого я, к своему удивлению, понимала впоследствии процентов, примерно, на семьдесят. У него это, видимо, профессиональное – приходится говорить разборчиво, ведь среди туристов попадаются иностранцы. Ниже я попытаюсь пересказать Вам то, что сумела понять…

Итак, народ амишей в Америке состоит из потомков европейских иммигрантов, последователей некоего особого религиозного учения, как видно, ветви протестантизма. Насколько я поняла, основателя этого учения как раз и звали Амиш, и современные амиши живут сегодня так, как он учил их предков больше сотни лет назад. Короче, эти люди остались в девятнадцатом веке… а что, неплохая мысль, не правда ли?! Они не признают электричества, бензиновых двигателей, химических удобрений и т.д. Обрабатывают землю при помощи быков и лошадей. Необходимую для всяческих хозяйственных приспособлений энергию получают при помощи ветряков. Если  ты видишь с дороги ферму, к которой не подведены электрические провода, то будь уверен, что во дворе там торчит ветряк и что там живут амиши.  Мы осмотрели комнаты хозяйского дома – обустроенные скромно  и чисто, без какого либо намека малейшее излишество: самодельная мебель из простого дерева, простая деревенская посуда – и единственная роскошь – искусно выполненные стеганые лоскутные одеяла.[2] На кухне, однако, нам показали допотопного фасона холодильник.

- А как же это? – спросил кто-то из туристов.

- Не удивляйтесь, этот холодильник работает совсем на другом принципе…

И гид принялся объяснять, на каком, но я, к сожалению, ничего не поняла. Обойдя с нами верхние этажи дома, гид  повел нас в подвал, на летнюю кухню. Кроме печей, столов, шкафов  и стульев, там находилось еще некое потемневшее от времени и громоздкое металлическое приспособление, которое оказалось, к нашему удивлению, стиральной машиной. Но еще раньше, чем мы успели удивиться, в тот самый момент, когда наша группа только-только спустилась в подвал и развернулась лицом к седовласому экскурсоводу, неожиданно раздался встревоженный детский голосок:

- Аба, аба, зе миклат? (Папа, папа, это бомбоубежище?)

Малыш говорил на иврите.

- Гляди, Илюша, наши люди! «Бытие определяет сознание!»[3]

 

В одном из помещений музея выставлена одежда амишей, о которой стоит рассказать особо. Потому что это даже не мода столетней давности, это нечто другое. Главный принцип как мужской, так и женской моды – без пуговиц. Почему? – По причине пацифизма: ведь пуговицы – характерная деталь военной формы прошлых веков. По той же причине мужчины-амиши бреют себе усы, но не бреют бороду – ибо солдаты, наоборот, брили когда-то бороды, но зато холили  усы. Парадный костюм амишей – черный шерстяной. И пиджак, и панталоны – на потайных металлических крючках; голова покрыта большой черной шляпой, и  если сильно не приглядываться к выбритым усам и отсутствию пуговиц, то издали можно принять за наших черношляпных хасидов…. А что? – Нормально: те ведь тоже остались в позапрошлом веке…  В день своего четырнадцатилетия каждый амтиш-мальчик получает в подарок черную шляпу. Теперь о женских фасонах. Тут приходится иметь дело с вещами необъяснимыми. Во всяком случае, я не сумела понять, в чем причина того, что традиционные платья для взрослых женщин, вообще, не сшивают нитками. Их кроят и потом часто-часто скалывают булавками, как для примерки. Носить такое платье – большое искусство. Технология производства одежды для детей и подростков выглядит более привычно. Кроме того, до определенного возраста детям даже разрешается пуговичная застежка. Цвета тканей – исключительно темные, или приглушенно сероватые, женщины и девочки носят поверх платья  прозрачные фартучки и такие же чепцы на голове…. Чепцы на голове… Стоп, я кажется, догадалась, откуда приехали те экзотические женщины, которых мы встретили на Ниагарском водопаде. Но как же они туда добрались? На ихних крытых повозочках, в наше время далеко не уедешь… Но мне объяснили, что существуют, все-таки, некоторые послабления – сами амиши за руль  садиться не могут, но ехать в автобусе, которым правит кто-то другой, им позволено.

Потом мы заглянули на скотный двор, увидели лошадей в конюшне и толстую кормящую свиноматку; залезли на возок и сфотографировались на нем; потрогали руками вилы, грабли и лопаты, которыми по сей день пользуются в работе “amish people”. Зашли в школьный домик, в  котором было всего лишь одна классная комната. В прежние времена в такой комнате занимались одновременно дети разных возрастов. На стенах повсюду  висели детские  рисунки, статьи об истории  амишей, фотографии… Над доской было написано по-английски: «Неважно, как скоро ты справишься со своей работой – самым первым ты ее окончишь или самым последним. Важно, что бы ты сделал ее так хорошо, как только ты можешь!»  Богослужение в церквах у амишей ведется на немецком языке, а разговорный теперь – английский. В семьях рождается помногу детей, а когда ребенку исполняется шестнадцать лет, он уходит из родного дома, как говорится, в большой мир. Так здесь принято. А дальше он волен поступать, как сам решит. Захочет – вернется домой, в девятнадцатый век; а не захочет – останется жить в двадцатом. И что интересно – восемьдесят процентов молодежи возвращается. Остаются лишь те, кто чувствует сильную тягу к образованию, к технике; и те, что нашли себе в «большом мире» пару.  Оказалось, что родной его дедушка нашего гида был именно такой человек, и  что сам гид  хоть и не амиш, но весьма к амишам близок.

 

- А где живут “amish people’? Хотелось бы увидеть их настоящую, не музейную деревню.

- Нету такой деревни. Их фермы рассыпаны по всей Пенсильвании. Они живут среди “english people” – нет между ними разделений. Как увидите во дворе ветряк – значит это ихняя ферма. Вот и все.

- Но где же можно на них посмотреть?

- Да есть тут неподалеку один городок, в нем как раз проходит сейчас осенняя ярмарка. Туда съезжается много амишей.

 

И мы поехали в городок, названия которого я не помню. По дороге нам снова встречались уже известные Вам конные повозки. Фотографировать их мы не стали – потому что нас предупредили, что амиши этого не любят. На сельской ярмарке мы видели нескольких женщин и мужчин в характерной одежде. Сама ярмарка  оказалась весьма интересным местом: ее торговые точки были сплошь украшены сухими стеблями кукурузы, огородными чучелами и самыми различными тыквами, всевозможных  цветов, размеров и форм.  Аля объяснила нам, что  это  атрибутика наступающего праздника Холлоуин. На одном из веселеньких киосков мы прочли надпись “Farm Homemade Ice Cream”.  Внутри киоска хлопотала скромная, молоденькая, русоволосая хозяйка в прозрачном передничке и в таком же чепчике на голове... Мы решили полакомиться… Ах, что это было за мороженое! – Как будто харьковский пломбир времен нашего детства!

 

 

Я еще не рассказала про то, как Алька возила нас на “Garage Sale” и «в колхоз по малину». Возможно, хронологически это происходило в обратном порядке, но это неважно. “Garage Sale”, о котором мы были предварительно весьма наслышаны,  оказался чем-то вроде воскресной барахолки. Происходило это мероприятия в Ист Брансвике, на специально выделенной площадке, где продавцы располагались со своим товаром, кто на чем горазд. Продавали старую и новую одежду, подержанные детские игрушки, картины, диски, украшения, посуду и т.д., и т.п. Есть в Америке такой обычай – выставлять на продажу в своих гаражах разные ненужные вещи. Хозяин такого гаража заранее дает объявление, что так мол, и так, в следующее воскресенье я организую у себя “sale”; приходите, милости просим, по такому-то адресу.  Могут и несколько хозяев скооперироваться для подобной цели. Тот “Garage Sale”, на котором нам удалось побывать, ни малейшего отношения к гаражам не имеет… Говорят, будто при большом умении  и везении на такой барахолке можно купить задешево уникальнейшие вещи. Например, вынесет какой-нибудь молодой и бестолковый наследник вещи из пыльного бабушкиного сундука. А там!… Вот так однажды приглядела себе Наташа Баварская старинный браслетик; продавец думал, будто бы тот сделан из простого металла и продал его за гроши. А когда она отнесла браслет к ювелиру – оказалось, платина…

 

Другой раз Алька повезла меня на ферму собирать малину. Ист Брансвик в каком-то смысле напоминает Кфар Сабу, которая совсем еще недавно была сельскохозяйственным поселением, и где сохранились на окраинах сады, поля и огороды. Ну вот. Совсем не далеко от Гришкиного и Алькиного дома располагаются в Ист Брансвике фермерские угодья, хозяева которых разрешают тебе, в виде аттракциона, самому насобирать себе любых плодов, овощей или ягод, которые затем будут взвешены в магазинчике и  оплачены тобой по прейскуранту. Так мы с Алькой набрали с кустов сладкой малины, а в это время какие-то «русские» трудились рядом то ли над горошком, то ли над фасолью. Обслуживанием клиентов занимаются на ферме хорошенькие загорелые девушки-подростки в коротеньких джинсовых шортах с оборванным низом.  В деревенском магазинчике все было уставлено красивейшим аппетитным товаром. Там  продавались также цветы. «Прелестный уголок! – думала я, озираясь по сторонам, - пасторальное местечко…»

 

Гришка –очень занятой человек. Это понятно. Но однажды он, все же, оторвался ненадолго от работы и поехал с нами в лес погулять. Лес оказался совершенно ностальгический. Из тех, что растут на Украине. Российские леса выглядят иначе. Там было еще озерцо с утками.

- Ты не думай, - сказал мне Гришка, - это только с виду так похоже.  Тут есть такие растения, каких в Европе не . Видишь эту лианку? Смотри, осторожнее, не дай Бог к ней прикоснуться! Она приводит к тяжелейшей аллергии… Мы от нее уже натерпелись и теперь боимся, как огня.

23.05.99